Сереет сумрачная даль.
Вечер у огня.
И нам всегда немного жаль
прожитого дня.
Туман стекает по стеклу
струйками воды,
И превращаются в золу
голубые льды.
Приходит грусть сама собой
с просьбою впустить.
Хоть мне в моей судьбе земной
не о чем грустить.
Вот разве только лишь о том,
что я никогда
Не встречу в море голубом
голубого льда.
Другие скажут «Вот чудной!
Айсберг – это зло.
«Титаник» был корабль такой,
и... - не повезло.
Такой колосс, левиафан...
А тебе куда?
Нашёлся, тоже, капитан,
голубого льда!»
Я им не стану отвечать -
слов для спора нет.
Моя вечерняя печаль –
это не предмет,
а просто сумерек игра,
сказка тишины.
Сливают «завтра» и «вчера»
голубые сны.
Я в этих снах плыву, как лёд
На спине волны.
Но снятся раз не в каждый год
голубые сны.
Другие ночи мы в плену
суеты дневной.
И если снится лёд кому,
то не голубой
Сереет сумрачная даль.
Вечер у огня.
И нам всегда немного жаль
прожитого дня.
Туман стекает по стеклу
струйками воды,
И превращаются в золу
голубые льды.