Наступит час секундам загустеть
до марева низинного густого,
и остроты не хватит разглядеть
пометки на столбах километровых.
Глухой непроницаемый туман,
речною затянувшись папиросой,
за шпалы перекатится дымя
и кашлянёт росою на откосы.
И отзвук двух запутавшихся мух
погибельно и непредотвратимо
поймает время-жаждущий паук
на влажной телеграфной паутине.
Но станет ярко в этой густоте,
что путь туманы верно указали,
что я не зря всю жизнь к тебе летел
под своды високосного вокзала.