мы любили уходить от темы в море сквозь волны тины,
баламутством своим едины, отмывали водой проблемы,
обтирались песком и солью, покрывались загарной смолью.
не в нарывах и не в надрывах, постоянны в своих порывах,
говорили о том, что близко, игнорируя тяжесть списков,
напечатанных машинисткой.
белой пеной волны’ раскаты... закрывали рукой закаты,
запрокидывались назад.
зарывались в пески-подушки, отколачивали заглушки,
защищавшие нас от...
мы любили уходить от моря в город из светофоров,
по дороге о чем-то споря, заглушая рёв-вой моторов.
остывали в кондиционерах, возвращались друг к другу в сферах-
оболочках из двух сорочек, сарафана и пары брюк,
окунались в вечерний трюк, неизбежно ведущий к ночи.
мы любили, в толпе теряясь, не меняться и быть собой,
разделяться не разделяясь, разбегаться по знаку «стой!»
раскрываться случайным встречным, разговаривая о вечном,
о конечном, о поперечном, о человечном и о себе.
мы любили сливаться с полом, отражаясь на потолке.
и слезой одного укола, и зрачками в одном белке,
и единой соленой мыслью, и единым укусом губ,
и язвительным этим «в смысле?», и ответным «ты страшно глуп»...
мы лавины летальных страхов разделили напополам,
через крахи до новых взмахов мы карабкались по стволам,
мы кушеткой друг другу были, и опорой, и кораблем,
мы любили, и мы любили...
вдвоем.