Все потеряло смысл —
и нежности, и цели.
Чужие — веселятся, я — скорблю.
Тиха печаленность —
прикрашивает зельем
Как будто одиночества,
как будто — сплю.
Окно зашторивает плед
воспоминаний.
Они — чуть греют внешне,
чтоб — уйти
В неупрекаемую даль с крестами,
И там — услышать нежное прости.
В полет — за стол,
спасительный и верный.
Оттуда не вернуться в прежних, но чужих.
Забытый смех рисует неизбежный
Предел познания,
предел значения — двоих...