Он давно прочертил судьбу
Всех, кто как-то с ним был знаком.
Этот стул как в пустом бреду
Обнимал всех своим платком.
Это грустно, ну правда, хоть вой.
Он ведь снова остался один.
Ему шум как пчелиный рой,
Ему всей человек - господин.
Ему тоже хотелось жить,
Согрешая свою правоту,
Но ему остается лишь ныть,
Доверяя печали коту...