Сбежавшее счастье. Сураля. Масторава. Эрзянский эпос
Сураля спешит в Равлей родимый.
Вдоль морей да рек шагает, мимо
Чащ дремучих, по полям-дубравам,
По лугам — густым, душистым травам.
Долго ль, коротко: минует время,
На исходе третий месяц. Бремя
В туеске берёзовом томится.
Сураля устал, да с ног валиться
Начал было — долог путь безмерно!
— Мучаюсь напрасно я, наверно.
Словно гору на меня взвалили,
Что за дар в сей туесок вложили?
Помощь ли последует от ноши —
До сих пор не знаю, чем поможет?
Ждут сей дар мои односельчане…—
Вот присел он на лесной поляне.
Суралю сомненья обуяли,
С ними справиться ему едва ли.
Дабы дар увидеть краем глаза,
Утолить желанья жажду сразу,
Туесок берёзовый раскрыт им.
Чу! — дивуется волшбам забытым,
Чудеса вершатся пред очами:
Лес гудит, земля звенит ручьями,
На лугах цветы танцуют-вьются,
Звонко песни птицами поются,
Добрый дождь с небес пролился наземь,
Вскинул радугу соцветьев на семь,
Русла рек водою наполняя,
Забурлила жизнь округ земная…
Смотрит Сураля, глазам не верит,
Словно настежь распахнулись двери —
Дар орла из туеска уходит,
Благодать гуляет по свободе,
Голову сломя, быстрей стремится
Вырваться, из клетки словно птица:
В кущи звери мчатся-убегают,
Рыбы в реки шустро уплывают,
Улетают птицы в поднебесье,
Скот домашний обживает веси,
Покидают туесок и пчёлы,
Унося с собою мёд злачённый.
Охнул Сураля: «Видать, ума нет! —
Кулаки в отчаянье сжимает,
Слёзы льёт непреходящим ливнем, —
Беды возвращаются — погибнем!
Зря, знать, мучился — скитался даром,
По семи-семидесяти странам.
Благодать исчезла в одночасье,
Свой народ лишил отныне счастья,
Вновь обрёк на нищету и голод,
Туесок открыв, дал лиху повод.
Отчего такая мне немилость,
Словно семьдесят семь ртов раскрылось,
Благодать из туеска исчезла,
Словно поглотила её бездна,
Ноши тяжкой, как и не бывало,
В туеске добра осталось мало».
Смотрит Сураля на дно пустое:
«Как вернуть в лишеньях нажитое?» —
Заломил в отчаянии длани,
Кулаки перста тревожно сжали,
Сожалеет о пропавшем счастье,
Что исчезло разом, в одночасье.
В сей печальный миг к нему с востока
Старец, глядь, явился ненароком:
— Здравствуй, добрый молодец пригожий!
О какой беде твой вопль истошный?
Опечален чем, какой нуждою?
— Так и быть, свою беду открою:
Как мне не тужить, не горевати?
Нищета пождёт моих собратьев,
Благодать из туеска исчезла,
Туго препоясав свои чресла.
Как вернуть назад добра крупицы? —
Упорхнуло, как из рук синица.
До скончания веков быть пусту:
В туеске берёзовом не густо!
Изо всех несчастный я, вестимо,
Всеми презираемый, гонимый.
Сурале в ответ вещает старец,
Ясновидящий, седой скиталец:
— Добрый молодец, помочь я в силах
Туесок наполнить — как просилось!
Слово дай исполнить мою волю,
Передать обещанную долю:
То, о чём не ведаешь до срока.
Лишь дойдешь до отчего порога,
Дар неведомый мне дашь в награду.
Мысленно окинув век свой кряду,
Сураля так старцу отвечает:
— Нет того, что разум мой не знает,
В отчих стенах каждый угол ведом,
До межи с сородичем-соседом.
Слово дам твою исполнить волю,
Передать обещанную долю:
То, о чём не ведаю до срока.
Как дойду до отчего порога,
Я вручу сей дар тебе в отраду:
Заслужил – так получай награду!
— Ладно молвишь, Сураля, мудрейше!
Справить дело научу, конечно, —
Торопясь, проговорил скиталец,
Жизнью умудрённый, вещий старец, —
В пойму, на зелёный луг ступай-ка,
Родниковый ключ там примечай-ка.
Рядом с родником растёт берёза,
Не стесняйся показать ей слёзы,
Распахни пылающее сердце,
Да позволь его огнём согреться,
Тёплые слова красивой песней
Льются пусть — чем звонче, тем чудесней,
Чем желаешь туесок наполнить,
Спой о том — берёза будет помнить.
В жизнь да воплотятся звуки песни! —
Старец здесь возьми и вдруг исчезни.
СУРАЛЯ. Масторава. Кезэрень пинге. Колмоце евтамо.
Оргодезь уцяска
Сураляяк тусь кудов, Равлеев.
Моли-эскели вирьга, паксява,
Пиже лаймева, иневедень троке.
Колмо ковт истя, нама, молекшнесь.
А евтавияк, кода сизекшнесь —
Пильге лангсто прамс, паргонь эрдекстамс.
— Мезень кис кирдян истят майсемат?
Пандошкань сталмо те паргсонть кандан,
Мейсэ лезэзэ, те шкас а содан.
Озась Сураля вирень кужинес,
Арси, мезть тейнемс тензэ седе тов.
Потмо мелезэ допрок сыремкшнесь.
Эзь цидярдо сон, паргонть панжизе.
Кодак панжизе гигирень паргонть,
Ушодовсть тюнголькст, теевсть тамашат:
Виресь увнозевсь, модась гайгезевсь,
Цецят киштезевсть, нармунть моразевсть,
Менельстэ мастерс пиземе вачкодсь,
Лейтне тыц пешкедсть лажныця ведте...
Ваны Сураля сельмензэ тетькезь:
Весе парочись лиси паргостонть,
Прянь-полдань синдезь, оргоди ушов:
Лисить вирь пачат, леень куяв калт,
Менелень нармунть, кудонь кильдемат,
Сыреждиця мекшть, медень кандыцят...
Нединзе церась кемень суронзо,
Виев пиземекс сельведензэ тусть.
Велявтыть мекев исень мелявкстнэ.
«Нать, стяко майсинь — васолга якинь,
Сизьгемень сисем масторт ашардынь.
Весе парочинть ней емавтыя,
Эрзянь раськенть мон вачо кадыя...»
Гигирень паргось мерят аварьгадсь,
Панжовсь сизьгемень сисем кургосо,
Емась мазычинь сонзэ тюсозо.
Васень стакачись кода арасель.
Ваны Сураля чаво паргонтень,
А соды, кода улемс ней тензэ.
Вачкодинзе сон кавто кедензэ,
Пувордынзе сон кемень суронзо.
Емазь уцясканть кувалт мелявты.
Те рисксэв шкане чиньстямо ендо
Мольсь малазонзо сыре атине.
—Шумбрачи тонеть, паро од цера!
Мезень кисэ тон истя мелявтат?
Мезень кувалт тон, ломань, сюмордат?
—Вай кода, покштяй, тень а мелявтомс!
Уш кода монень ней а сюмордомс?
Весе парочись ульнесь паргосон —
Весе сон, покштяй, ванта, тусь-оргодсь.
Ней мекев сонзэ кода пурнаса?
Пингень пес паргось чаво кадови.
Улемс ней монень сюдозь ломанекс.
Ней мон пайстоман, уцяскавтоман.
—Превс путовлитинь, цера-парочи,—
Суралянень мерсь шержев сакалнэсь,—
Пурнаволь мекев парось паргозот,
Бути алтавлить тень кисэ монень
Вана кодамо, Сураля, казне:
Тон тетянь-авань тиринь кудосот
Макссак сень монень, мезде а содат.
Суралянь мельс ледсь весе пингезэ.
—Арась се, мезде, покштяй, а содан
Мон тетянь-авань тиринь кудосо.
Теян истяня, кода тон мерят:
Мезде а содан, се тонь улезэ!—
Апак кавтолдо мерсь сон атянтень.
— Пек ен, Сураля, цера-парочи!
Ней мон тонавттан тевенть тееме,—
Кенярдозь кортась сыре атинесь,—
Азека, цера, пиже лайментень,
Мольть ды сюконяк мазый таркантень,
Конань куншкасо чави лисьмапря.
Лисьмапрянть вакссо касы килейне.
Тосо панжик тон палы седееть,
Мазый моросо евтак лембе валт.
Седе морак тон, Сураля, моро,
Мезе вельть бажат пурнамс паргонтень,-
Ды емась атясь сельме икельде.
Автор литературной обработки А.М.Шаронов
Поэтические редакторы И.А.Калинкин и Р.С.Кемайкина (Маризь Кемаль)
Материал собирали В.В.Горбунов, Г.Я.Меркушкин, А.Д.Шуляев, научный редактор В.Я.Евсеев
Поэтическое переложение на русский язык Вирявы (Т.Ротановой)
Иллюстрация: Занога Владимир Иванович. Калина в туеске