Несколько лет назад мне пришлось пойти работать в детский сад – с местами было так же тяжко, как нынче, а дочери пришло время выбираться из-под маминой юбки и учиться строить самостоятельные отношения с «маленьким» обществом. Будучи по профилю учителем старших классов, я не имела никакого опыта работы с 4-летними людьми в количестве от 15 до 20 человек.
У меня в группе был «трудный» мальчик, таких называют «гиперактивные». Найти с ними общий язык очень непросто, местами почти невозможно; они саботируют организационные процессы, подвержены вспышкам немотивированной агрессии, резким сменам настроения, но самое сложное: они хотят ВСЕГДА быть в центре внимания. Причем вектор этого внимания им не важен - важен градус. Даже не так: негативная эмоция, отрицательная оценка воспринимается ими с большим удовлетворением, нежели поощрение, одобрение: по большому счету, именно потому, что негатив вырывается из нас чаще всего спонтанно, искренне, ибо слабо контролируется, поэтому несет более мощную энергетику. Например: «Молодец, Егор, очень красиво нарисовал» совсем не то, что: «Цибульский, черт возьми! Какого лешего тебя несет на забор! Ты же себе пузо проткнешь!»
Егор не был чудовищем. Я знала его вполне благополучную семью, общалась с его мамой еще со времен учебы в университете, ее старший брат был свидетелем на моей свадьбе. Они в нем души не чаяли, но как баловали, так и строжились - в общем, аналогично любым другим родителям, любящим свое бестолковое чадо. Только мальчику непременно нужно было это странное лидерство: обратить на себя внимание любой ценой, поэтому средства он особо не выбирал. Дети его не любили, сторонились: он мог покусать всех девочек до синяков, подраться с более крупным мальчиком и отхватить нехилых п****лей; знания усваивал с большим трудом, по причине этой самой гиперактивности и неусидчивости. Кто-то скажет - маленький бунтарь. Возможно. Нянечка, гордившаяся многолетним опытом в усмирении не одного поколения таких «бунтарей», то давала ему шлепок по заднице, то пыталась «приручить» конфетами: он плакал или вежливо улыбался, в зависимости от ситуации, но стоило ей отвернуться - кидал в унитаз всю ветошь с посудомоечной раковины...
В мою группу Егор попал случайно: хотели переводить в специализированный детсад, потому что родители остальных детей встали против него звездочкой – угроза. Мальчик действительно мог выкинуть все что угодно. Как-то навалил в штаны, достал это дело оттуда и стал швырять в очередного обидчика. На контакт шел трудно, увлечь чем-то было сложно. Глаза загорались только, если светила возможность отличиться физически или «поступком». Он был моим адом, моим наказанием и, думаю, чувствовал всю силу моей взрослой нелюбви к нему. Но я его не унижала, всегда разговаривала, как с равным: «Егор, я не испытываю к тебе трепетных чувств, ты ко мне тоже. Все, что может помочь нам сосуществовать более-менее нормально – сотрудничество: мама и папа хотят работать в банке, покупать тебе сладости и игрушки, ты не хочешь в «дебилоидный садик», а я хочу относительного порядка в группе…»
В тихий час он не спал - не мог, просто закрывал глаза и лежал два часа «от звонка до звонка», ни разу не открыв. Наверное, из таких вырастают незаурядные спортсмены, стойкие естествоиспытатели, но как же им трудно в маленьком социуме ровесников, которые далеко не гуманны, крайне циничны, не обременены условностями и моралью (да-да, это все к нам приходит (закладывается, воспитывается) с возрастом). Бывало, я садилась перед ним на корточки, встречалась с ним взглядом и мне становилось не по себе - настолько этот взгляд был по-мужски холоден, по-взрослому беспощаден. Иногда я из-за него плакала, закрывшись в служебном туалете, иногда он меня восхищал, но так часто мне было его просто жалко... Без любви, без симпатии, без сочувствия, я до одури жалела этого патлатого, большеголового засранца...
Сейчас ему 12. Его мама говорит, что учится Егор сносно, играет в хоккей за сборную школы - там успехи на лицо, с хорошими перспективами. Периодически мы встречаемся на массиве, он смущенно улыбается и здоровается со мной. В глазах все те же чертики. А я понимаю - он ПОВЗРОСЛЕЛ. Лишь где-то на задворках подсознания всплывает полный неподдельного ужаса вопль молоденькой воспитательницы: «Цибульский! Какого лешего!...»
p.s. Когда я писала эту миниатюру, не раз впоминала одного своего знакомого со Стихиры: ему уже пятый десяток пошел, но в отличии от героя рассказа, он так и не смог повзрослеть. Он и внимание привлечь хочет любым способом, и "говнишком" в обидчиков с энтузиазмом кидается.))) Колоритная личность.))