Sex, drugs, rock-n-roll
И романтика 60-х,
Досина себе вены колол,
Превратив всех друзей в заклятых.
Ты курил по 2 пачки в день,
Заливая пустОши ромом,
Все провалы списав на лень,
Обдолбавшись, кричал под громом.
А еще иногда ты писал
На холсте обнаженку маслом,
А потом всех натурщиц брал
Похотливо и беспристрастно.
В супермаркете мог стащить
Пачку чипсов и банку колы.
Ты не мог просто взять и жить
Без каких-то дурацких приколов.
В беспощадном угаре хмельном
Ты играл в дурака и покер
И проигрывал все, а потом,
Отоспавшись, уже было похер.
Каждый раз за рулем ты тягал
По соломинке темное пиво
И на копов всегда плевал,
Ведь в тюрьме побывать подфартило.
Каждый день жил в последний раз,
Непокорный и нелюдимый.
Мог с размаху всандалить в глаз
Хоть за банку протухшей сардины.
По средАм же ты был другой -
Вел себя так манерно и чинно,
Надевал свой костюм голубой,
На весь день пропадал беспричинно.
Без своих наркоманов-друзей
И потасканных женских ножек,
Без бухих уголовных идей
И обеденных кокса дорожек.
По средам ты менял свой мир
И учился читать между строчек.
Забывал, что такое трактир
И жалел, что не вырастил дочек.
По средам ты был просто сын,
Навещавший больную маму,
Ни беда, что хватало седин,
Ты тихонько смотрел с ней рекламу.
Забывал про траву и шлюх,
И зловония этого мира,
И готов был продать свой нюх,
Лишь бы вспомнила мама сына.
Но чудес не бывает, прости,
И Альцгеймер - болезнь не ленивых,
Просто тихо опять уходи,
Чтобы не было слез опостылых.