МОМЕНТ ИСТИНЫ.
В тенистом сквере, возле храма,
Где липы старые в цвету,
На лавочке у входа прямо
Мужчину видно за версту.
Блаженный взгляд, как у ребёнка,
Морщинки добрые у глаз,
Хоть вид не робкого телёнка,
В потёмках напугает враз…
Пришёл до службы, чуть не с ночи
Сидит у паперти в тени.
Видать, чего-то хочет очень…
Уж солнца лучики легли.
На храм восторженно взирает,
На колокольню, купола,
В глазах слезинки набегают,
Вон, по щеке уже сползла.
Тут сторож храмовый, покончив
С делами, рядышком присел,
Дедуля явно разговорчив
Но… разговор начать не смел.
Был этот прихожанин новый,
И странный, в общем-то на вид,
Суровый колорит особый
О трудной жизни говорит.
1.
- Зачем, сынок, сюда приехал?
Тут знаю всех, в глуши живём.
До службы утренней час, где-то,
Быть может, вместе подождём?
Тебя добром переполняет,
Видать, явился до утра
К отцу Кириллу, он то знает,
Что каждому сказать пора.
Он пастырь вдумчивый, от Бога,
И коль на исповедь идёшь
То выбрал правильно дорогу,
И радость точно обретёшь.
- Я с детства жил не зная правил,
И против всех один стоял.
Пять раз из школы выгоняли,
Да участковый угрожал…
Мать на работах трёх пахала,
Как успевала там и тут?..
Меня совсем не волновало,
Как в дом наш денежки текут.
Мальчишку улица создала,
А двор как батя пестовал,
Жестоко дрался, и не мало
В округе страха нагонял.
2.
Был вожаком лихой ватаги
Никчемной, с улицы шпаны.
Лишь в стае полные отваги.
А с сильным робости полны.
Следил с любовью зек бывалый
За становлением шпаны,
Давал советы, «добрый малый»,
Как скопом действовать должны.
- «Подранок ещё злее в драке,
А значит, парень, не зевай,
Свалил противника в атаке,
Не дай подняться… добивай!»
В двенадцать я познал впервые
На вкус проклятый алкоголь.
В башке роились мысли злые:
А ну, попробуй, только тронь!
Влекла сомнительная храбрость
Всё новый подвиг показать.
Ни ум, ни честь, а только наглость…
Хозяин жизни, так сказать.
Знал за собой: порой бывает
От долгой выпивки шальной,
Кураж весёлый возникает,
Да любование собой.
3.
Тупое , сладкое довольство
Затем сменяла пустота,
Что исчезать имела свойство
Как уголёк в золе костра.
Зато на встречу ей ракетой
Из мрачной шахты пустоты,
Рождаясь в ненависти где-то
Летели помыслы мои.
Неудержимые как звери,
И кровожадные порой.
Сметал я в щепки стулья, двери,
И всё что было под рекой.
Наверно, это долго длилось,
Я перестал и замечать,
Как много в жизни изменилось,
Того, что не хотел менять.
Для размалёванной девицы
Я продал мамино кольцо.
Чтоб в ресторан сходить, напиться,
Кичась, смотреть в её лицо.
Вновь пустота забралась в душу –
Предвестник ненависти злой.
…сейчас чего-нибудь разрушу!
Эх, как не вовремя со мной…
4.
Она в глаза взглянула кротко
- «Я скоро, кажется, умру…»
- Приснилось? Не грусти красотка…
А впрочем, дай я помогу!...
Когда она в руках обмякла,
Явилась мысль: «Ну, идиот!..»
Промолвил труп довольно внятно:
- «Я верю, что Христос придёт…»
Всё столь негаданно сложилось,
Что ужасом объят, вскочил.
Дрожали руки, сердце билось
…Мне труп о чём-то возвестил!
С того кольца давно хотела
Мне мама крестик заказать,
Но, видно, так судьба вертела,
Что в пору было лишь карать.
На восемь лет попал на зону,
Чего жалеть? Что вспоминать?
Там жизнь своя, свои законы:
Дерись, не дай себя сломать!
Недавно только мне открылось
Секрет моего везенья в чём –
И мать, и бабушка молилась,
Чтоб мИловал «казённый дом»…
5.
Силёнкой не обижен, вроде,
Я даже там не горевал,
Спасибо матушке – природе,
Ел хорошо и крепко спал.
Кусок мне лучший отдавали,
Щадящий график для меня,
Боялись – значит уважали,
Короче, лидером был я.
Однажды в карцер посадили,
С начальством всюду нелады,
Как помню, там две книги были,
Каких-то иноков труды.
Взгляд сам, как будто, выделяет:
Христос… чтоб грешников спасти…
Совсем безгрешных не бывает…
Еже еси на небеси…
Вдруг серая, хмельная пелена
Тягучим, диким облаком качнулась,
Всю камеру мою заволокла,
Как будто что-то страшное проснулось.
Давило сердце, заползало в рот,
Дышать всё тяжелее становилось,
Глаза залил холодный едкий пот,
И в тот же миг вся жизнь моя явилась!
6.
В один момент всю мерзость увидал.
Очерченный, замкнулся круг порочный,
- Ведь я не жил, я злобу источал,,
И на земле таким нет места, точно!
Отчаянья столь привкус был знаком,
Он на свободе жить не позволял,
Я резал вены, прыгал за балкон…
Страшнее ничего не испытал.
Но было во сто крат страшней в тот миг,
Подумал я : «наверно, это ад?!»
Хотя , где Рай, где ад, что знал о них?
Лишь то, что в детских сказках говорят.
На телогрейке сидя, я скулил,
Себя вонючей грязью ощущал,
Как будто я не в карцер угодил,
А безнадёжно, глупо, умирал.
Полоской свет упал, но нет окна…
Как лучик солнца, вдруг застыл на мне,
Хотя глазам, как будто, не видна,
Но всё же осязаема вполне!..
Вся суть моя рванулась в этот свет,
К спасенью путь себе определив,
Но, впереди фигура – хода нет,
Я встретил Бога! Значит, Бог был жив!
7.
Ведь я о Нём и строчки не читал,
И знать о Нём, по существу, не знал!
Но понял: «это Он!» к Нему припал,
Его колени страстно обнимал!..
И ощутил вдруг руки на челе,
Ладони гладят голову мою,
Казалось бы, в пустынной тишине
Вполне реально я осознаю.
Ведь даже вздрогнул, помнится тогда,
От ощущенья добрых мягких рук,
Унялась боль, душившая меня,
И облегченье накатило вдруг…
Виденье кончилось. А Бог-то, видно, есть!..
Себя иначе как-то ощущал.
- поменьше надо всякой дряни есть,
И… что визит мне этот означал?..
Но вскоре быт в тюрьме перечеркнул
Из памяти и боль, и добрый свет.
Я суд вершил над слабыми, их гнул,
Решив, что на меня управы нет.
И снова в карцере. Начальник – вертухай,
Мой самый злейший тут, на зоне, враг,
В глазок мой плюнул: «Здесь и подыхай!»
Он знает своё дело, не дурак.
8.
Зловонье, холодно, и на полу вода,
Темно, не сядешь, а приляжешь – смерть!
К стене прижался, вспомнилось тогда:
- «Не уж-то Бог позволит умереть?..»
- Господь! – кричу – Коль Ты на свете есть,
Что Тебе стоит?.. Снова помоги!
Я тут умру, окоченел уж весь,
В сухой соседний карцер упеки!
- Ты ж приходил ко мне! А может нет?!
И спас тогда! Иль это был не Ты?
Иль это я свихнулся в тишине?
А к грешным зекам не снисходишь Ты?!
На корточки присел и задремал,
Потом за дверью услыхал шаги.
- Кто у нас тут? - Начальник вопрошал,
А лютый враг возьми да помоги:
- Тут Зотов, разрешите, капитан,
Его в соседний карцер отвести?
- Не надо, пусть подумает смутьян,
Как впредь на зоне следует вести…
А ночью лязг замка мне возвестил,
Что кто-то грубо правила нарушил:
Мой злейший враг меня переводил!
А может… Это Бог меня послушал?!
9.
Стучали зубы, плечи растирал,
Не может быть, не околел, дождался!
Дрожащими губами повторял:
«О Господи!» Не уж то торг удался?!
И снова будни дикие пошли,
В которых как умеют выживают.
О чуде мысли, словно сон ушли.
Я правил тут, где слабого карают.
Раз, накурился в камере один,
Не допускали этого на зоне.
А тут проверка, пеленою дым
Как не маши руками, не разгонишь.
Опять взмолился: «Боже, помоги!»
И хоть подряд все двери открывали,
Меня забыть в проверке не могли!
И всё же обошли… вскрывать не стали.
Лишь удивляться с трепетом могу,
Перед великой милостью Его,
Ведь я же требовал!.. Он видел, что я лгу!..
Но всё простил, как сына своего!
Выходит – любит нас! И прямо в сердце зрит,
И видит, словно на ладони всех,
И коль Господь за гадости простит,
То значит мне по силам смыть свой грех?!
10.
Я грязный. Подлый, окаянный, злой,
А Он меня за что-то возлюбил…
Лежал на нарах мирно, сам не свой,
И этим страх на прочих наводил.
Решил теперь, что Бог всему судья,
Лишь по его законам стану жить!
Но шевельнулась на душе змея,
Стараясь в ухо ночью ворожить:
- Ты сам себе хозяин! Что не так?
Пять лет осталось, нечего тужить,
Ведь ты - Авторитет, а не простак!
Без Бога жил, живёшь, и будешь жить.
Извёлся весь от мыслей и от дум,
Сомнений яд всю жизнь перевернул,
Осенний ветер злой меж сопок дул.
И снова я пред Господом дерзнул!..
- Тебе я верю, но… опять, прости,
Запутался как всадник на распутье,
Какой дорогой надо мне идти,
Не повторять ошибок, горя, грусти?!
Ведь не бывает в жизни много правд,
Прошу, дай знак, что я тобой услышан,
Любой – хоть наводненье, камнепад…
Чтоб смог понять я действо Твоё свыше!
11.
Средь ночи я проснулся, тихо встал,
Зачем не знаю, но под звёзды вышел.
На чёрном небе низко крест сиял!..
Как будто кто-то гладью жёлтой вышил!
Глаза зажмурил, снова вперил взгляд…
Так вот она – причина пробужденья!
Все постовые на небо глядят,
Немыслимо природы наважденье!
Он все мои сомнения спалил,
Не надо было ни чего бояться.
Хотела бабка, чтоб крещёным был,
Чтоб православным мог всегда считаться!..
Ты ж русский, Женька! Ты ж в Москве живёшь!
А не в каком-то дальнем Сингапуре,
Святая Русь! Дубиной не убьёшь!
И пусть я грешен, Бог со мной…в натуре!..
Я – часть великих, искренних идей!
Людей могучих озорное семя!
Возликовал!.. На стенке муравей –
Люблю его, хоть сам себе не веря!
Вот спросят: -«Жизнь отдашь за муравья?»
- Отдам, без сожаления какого!..
Я сделал выбор, и к закату дня
Меня вокруг считали за… больного.
12.
- Придурок, сумасшедший, что с тобой?
Меня жалели, и лечить пытались,
Потом травить хотели всей толпой…
Да Бог помог – не тронули, унялись.
Гулял один с улыбкой на лице,
- Эй, малохольный!.. Зеки сторонились.
Но как-то встретил парня на крыльце,
Потом с которым истово молились…
Молитв не знал, но выучил легко,
Настолько было благостно учиться.
Настал момент – зашёл столь далеко,
Что ужаснулся – как могло случиться!?
Как жить так мог, страшней чем дикий зверь?
Спасенья нет душонке окаянной!
Всех в камере своей жалел теперь,
- Они не знали доброты гуманной.
Пошло навстречу руководство мне –
Часовню с заключёнными сложили,
На нашей грешной, лагерной земле!
Где как скотину мёртвых хоронили.
За поведенье отпуск получил!
Как на Голгофу к исповеди шёл…
Курить не стал, хоть с детских лет курил,
И снова облегчение нашёл.
13.
Вчера освободили, вот сижу…
Отмытый, торжествующий на вид,
Ведь в монастырь, быть может, ухожу
Коль батюшка сейчас благословит…
А если нет – останусь жить в миру,
Домой поеду, маме помогать.
Я всё умею, чай не пропаду,
Всё Божья воля! И Ему решать…
Раскрылись двери, храм людей впустил,
Горемыка окаянный встал,
Дед молча парня вслед перекрестил.
Истины момент его настал.
30.9.2008г.
.