Я, бывает, стучусь к дождю на изморе:
Пусти к себе в сердце, друг поднебесный,
Дай омыть метанья в прохладном покое.
Ты суету вяжешь пеленой честной.
Я, бывает, прошу лист парить дольше,
Что б в невмоготу, забывшись, насмотреться,
Отречься, вжиться в его секунды воли
И в этих секундах застрять, раствориться.
Еще часто живу с рекой обратной жизнью:
Сколько она течет сквозь время, сквозь лица.
Что ей людские потери, цели, капризы.
Века – капли в море; текла и будет виться.
Ну, а горы! Ущелья, плато, каньоны!
Непредвзятая мощь, неприкрытая мудрость.
Срывают путы, цепи с сознанья патроны,
И наизнанку похоть, тщеславие, дурость.
Плетью б грозовой направить стадо людское
К подножию гор, пред ликом скал, в шеренгу.
Что б сдуло пороки и грехи с застоя –
Пред грозною твердью себе сам дашь оценку.
Какой нужен ушат, что б со всего Рода
Смыть иллюзию целей, путей праведных.
Я, порой, стучусь, взываю к дождю в своды
Попросить мир подтолкнуть к раскаянью.