Больше не попрошу унижения свыше,
Мне достаточно, с полной хлебнула.
Мы не трахались, просто так вышло,
Что меня изнасиловал грубо …
Да с издевкой, с надруганьем над всем!
Ты же знал, я впитаю, как губка:
Твои соки и желчь, как ячмень
В перегородке застряли у горла.
Мы никем не являлись друг другу,
Умирали с таким же условьем.
Твои шавки с любовью приблудной
Стелили стихи к изголовью
Своих потрошенных макушек.
Ты прочел их хотя бы одной?
Или это не для влюбленных ушек?
Истина в том, что назвать бурдой
Это месиво чувств и признаний
Они бы никак не стеснялись,
Потому ты боишься изгнаний,
Потому мы с тобой не стрелялись.
На дуэли всегда есть покойник:
Ты все время давал осечку,
Был искусный таланта любовник
И дурил меня как овечку.
Мы красиво закончим роман,
Написали его мои смерти…
Как дешевый и легкий обман
Раскинул манящие плети
И оставил мне яд. Благодать
Мне сейчас под зимой умирать.
Ты сказал: «совсем не потеря».
Повторив твое выражение,
Не бледнее, никак не краснея,
Приняла свое поражение
И прошу у страдалиц прощенье,
Не причислить меня к лику вас,
Я итак не иду на крещенье
Сообщить, что огонь мой погас
И унялся. Ведь жизнь эта тамбур
И всегда пора затухать
Устраивать не стоит траур
И в аду нужно ведь побывать