Мне стало до жути противно в заблеванной старой каморке,
Среди озабоченных фрицев дерьмо выгребать из амбаров.
Мы всё полагаем наивно, что все, занимаясь уборкой,
Надсмотрщиков гнусные лица, с холёным швейцарским загаром
Здесь якобы не замечают. И грустно плетясь по дороге,
Сцепившись руками в замочек за серой спиною в полоску,
Похлебку отождествляют с наградой на смерти пороге…
А деньги, от проданных почек, покроют налоги на воздух.