в опустевшей комнате души
стоял тихо холодный стул.
в самом центре глухой тиши
он глаза тяжело разомкнул.
глухим скрипом вздыхал порой
о тяжелой древесной судьбе,
что когда-то казалась игрой
по веселой, буйной весне.
как однажды нечестный игрок
вдруг уселся на этот стул
и прогнать его он не мог,
он в объятьях его утонул.
а игрок посидев - убежал,
стул остался расшатан, один,
и он долго еще страдал,
за теплом скучая людским.
от тоски покрывался шипами,
и теперь, кто туда не войди,
не хотят даже трогать руками,
лучше вовсе туда не ходить.
стало в комнате грустно и сыро,
стул покорно ждал игрока,
ему вечно было тоскливо,
хоть твердил себе - "это пока".
так прошел не год и не два,
так прошла может целая вечность,
а надежда еще жива,
на счастливую бесконечность.
он глаза тяжело сомкнул
в самом центре глухой тиши,
стоял тихо холодный стул,
в опустевшей душевной глуши.