Острым ногтем вселенная царапает висок,
Над головой завис вишневый желток.
Хочется пить или спать,
Хочется жить. Или быть...быть
вечным.
Когда понимаешь вдруг, что это серьезно -
измена, предательство, трусость,
вера в невозможное или возможно-
е. Когда понимаешь, что это просто узость:
вера в одного бога или вера
в одного человека. Который к тому же
тебе перестал верить. Видимо, это и есть мера
любви к ближнему. Был же
и ты когда-то доволен собой.
Зима кончается. Вернее, кончается то,
что называется зимой. Всё другое
останется нетронутым, прежним. Пальто,
брюки, туфли, квартира, дешевое и дорогое.
Можно, если хочешь, увидеть
признаки перемен. Отсутствие снега,
холода, красных рук, та, которую легко обидеть.
Идти медленно. Отказаться от бега.
Отказаться от накинутого на голову капюшона,
От тонкой и нелепой дешевой куртки,
Неопределенно, упрямо, настырно, весомо
Солнце кидает лучи на неизменные дни, ночи и сутки.
Видимо, предстоит подводить итоги.
Итак. Живу ночью. Пишу ночами.
Плохо? Хорошо? Об этом не расскажут боги,
И те, что стоят сейчас у меня за плечами.
Зарабатываю деньги ночью. Там
тихо, спокойно, там ничего не происходит.
Конечно, стыдно. Но виноват я сам.
Подчас это с ума мучительно сводит.
В дневнике мало того, что называется литературой.
Обрывки. Записи. Слова, написанные её рукою...
Сплошные кривлянья. Поэзия иногда видится мне неуклюжей дурой.
С пробитой безумием головою.
Мало книг, которые должны быть прочитаны.
Много тошноты. Одну из книг в ярости разбил о стенку.
Но так много дел, на светлое и радостное рассчитанное,
Напротив каждого ставлю голубую метку.
Стало легче? Не думаю. Видимость.
И она пройдет. Возможно, даже кончится.
Когда? Час? День? Ненавидим-
ая жизнь. Жить не хотелось и не хочется.
Много размышлял о единстве мысли,
Меньше общих замечаний. Выводов и т.д.
Спорных высказываний, которые висли
и будут виснут. Всегда и везде.
Взять частное. Одну часть.
Навести зрачок. Попытаться разглядеть.
Без нервов, спешки и лицемерной страсти.
Упорно, настойчиво учиться смотреть.
Поменьше критики. Побольше радости.
Зачем поэтам говорить о рабстве?
Иногда это похоже на плохо выстраданные гадости,
Которые плохой проповедник говорить своей пастве.
Научитесь говорить о свободе. Или - молчите.
Государства нет и, вероятно, никогда не будет.
Разберитесь в том, что вы действительно хотите,
И маловероятно, что вас за это кто-то когда-то осудит.
И лучше не осуждать самому,
Лучше быть наблюдателем в стороне.
Только так, чтобы не остаться одному,
В толпе, квартире, комнате или в другой стране.
Или жить так, чтобы проснуться в другом измерении,
Под землей, в воде, в огне, на другой планете.
Осознав, что жизнь прошла в заблуждении
И никто и ничего не засчитает на том свете.
Впрочем, думать так - очередное заблуждение.
Водить себя за нос. Гоняться за собственным хвостом.
Отдав буквы в распоряжение придуманного вдохновения,
Хватая городской воздух посиневшим ртом.
Не видишь, не чувствуешь, как тепло
медленно, спокойно расстилается по улицам ковром,
Как стекает прозрачными каплями...как играет бликами стекло!
И город прикрывается светлым облачным зонтом...
тепло...
Оно оправдано в силу узнавания
себя с ходу. Знаешь эти декорации в лицо.
Но и они скоро наскучат. Их любые касания
нестерпимы. Солнце - разбитое яйцо
растекается по мостовым розоватым маслом.
И оно, не спрашивая, волной глаза омоет.
Сорвет со стеклянного взгляда сон платочком красным,
И печаль светлыми тонами покроет.
Как бы то ни было, от решений этих всегда тяжело,
Всегда тяжело оттого, что тебя кто-то любит.
Видимо, любовь тебя больше. Решай, что тебе повезло.
Любовь - правдива. Честна. Она не осудит
или унизит. В первые дни весны.
С последующим опьянением.
На окошко первая вес-
точка сядет. Белый голубь. Не прогнать
и не надо.
07.03.12.