Кто-то невидимый смеялся надо мной из тени.
Издевался, преследовал, брал меня на прицел,
Пока я бежал по прожженным дотла ступеням
Лабиринта-ловушки с добычей в моем лице,
Затерянный в миражах колдовских видений,
В бесконечном тоннеле без света и тьмы в конце.
Коридоры из камня, и горький полынный ветер –
Терпкий запах свободы, которой давно уже нет.
Он пьян своей манией, он объявил вендетту!
Я заперт! Я здесь! Я пытаюсь найти ответ...
Его видят убийцы, безумцы, врачи и дети –
Все те, кто боится спать, выключая свет.
Где-то отзвуки улицы, шум середины лета...
И ни шанса из ста в игре кольцевых систем.
Кровожадно блестит оскал острием стилета,
У кошмара ко мне, должно быть, иммунитет...
Он из древнего рода чудовищ, таящихся где-то
В шкафах, под кроватями, в сказках и в темноте.
Мне до свободы как за тридцать секунд до Марса,
Ход мыслей врага – тревожен и необъясним.
И зачем я ему? Он смеется шальным паяцем,
Говорит: «не из всякой воды ты всплывешь сухим».
И твердит о том, что не нужно его бояться.
И до боли знакомый голос... Что делать с ним?..
Какой-то невидимый я опять объявил охоту.
Какой-то невидимый я смеюсь над самим собой,
Над тем, как забавно ступени считает кто-то,
Кто опасен по сути, как скрытый в углях огонь.
И я играю с огнем – до следующего поворота
Сюжета. Пока он еще не понял, кто я такой.
Он блуждает кругами по нервному циферблату,
И пока лабиринт рассудка похож на бред,
Я его контролирую: тело, походку, взгляды,
И дышу его воздухом с запахом сигарет...
А где-то вдали гремит городским набатом:
«It’s all in your head! It’s all in your head! It’s all in your head…»