...Фельдшеры в скорой втыкают в него иголки, он понимает – это уже серьезно,
Друзья замечали кровь на его футболках, он все отшучивался, мол, просто упал на гвозди,
«Заживет до свадьбы», и «мы же давно не дети»... Как и все остальные, далекий от суеверий,
Но последнее время жаловались соседи – в водосток у него забиваются птичьи перья,
Стал загадочен и далек, как рассвет над Сеной, и какой-то бледный, бабушке отдал кошку.
Можно подумать, он точно на что-то подсел, но в конце концов просто вызвали неотложку.
...Он мечется: «Доктор, мне слышатся птичьи крики!» Он стонет: «Доктор, зря вы меня раскрыли!»
Сейчас он знает то, что не знает «Вики»: что двадцать – возраст роста молочных крыльев.
В карантинном отсеке глупые шутки вроде: «Для тебя у Элизы совсем не нашлось крапивы?»
Они думают, что заботятся об уроде, он почти уже не надеется на справедливость.
...Они очень долго спорили, зубоскалили, исследовали с головы и до пят его,
Он понял: они уже наточили скальпели, а крылья слабые и не помогут с пятого...
Они уверяют, что будет совсем не больно, что он будет таким как все и без отклонений.
В шесть тридцать по Москве и не-божьей воле его приговор приводится в исполнение.
А потом он лежит на кровати и смотрит в небо – небо покрыто трещинами и побелкой.
Ему не плохо. И не хорошо. Он просто не был еще никогда такой качественной подделкой.
Вокруг слезы радости, сладости и гирлянды, и он как будто живой и как будто в норме,
Только вскрыли его какие-то дилетанты и сшили как-то неправильно, не по форме...
Не те рычаги, шарниры не те, и кожа какая-то слишком живая и липнет к телу,
Ампутация душ проходит у них без дрожи в руках, но до душ им нет никакого дела.
Ему трудно дышать и жить, он не смотрит новости, не верит в свой пульс и все еще бледен, но
Его завтра спишут, точнее, наверно, выпустят. Поставят на постоянное наблюдение.
Предлагают заняться вязанием или батиком. Он начинает употреблять наркотики.
Они считают, что это психосоматика, прописывают какие-то антибиотики.
Его снова учат, как правильно делать выдохи, как надо справляться с депрессией и апатией,
Позже ставят диагноз – он из другого вида и выписывают ему на листок пять стадий.
...Он жует фастфуд и смотрит хоккей по ящику, не особо волнуясь, кто выиграет: те ли, эти ли...
Они режутся. Эти крепкие, настоящие, главное – чтобы в этот раз не заметили.
Ему говорят, что проблемы с белками и инсулином, дают сильнодействующие препараты,
Он их не слушает, он смотрит куда-то мимо, куда пролегла дорога другим крылатым,
Там какие-то белые тянутся рваным клином. «Спасибо, Элиза, но мне крапивы не надо».
Ему все кажется – скоро он будет с ними...