У детей и подростков обычно не доминируют рациональные рассуждения и они охотно фантазируют, свободно перемещаются в сказочные интерпретации и обратно в действительность.
Дети желают познавать и открывать для себя новое. Их жажда новых впечатлений без критического мышления толкает их на восприятие новых идей. Каждый ребенок в общении находит свой интерес и удовлетворение, ведь в общении он передает свои мысли и переживания партнерам.
В книге "Психология общения. Энциклопедический словарь" записано: "Общение - это сложное психологическое явление, которое может выступать в одно и то же время как процесс взаимодействия, информационный процесс, как отношение людей друг к другу, процесс их взаимовлияния друг на друга, сопереживания и взаимного понимания друг друга"(1,с.76)
При общении с детьми главное использовать язык, понятия, идеи и словесные картины значимые для ребенка в рамках его знаний, умений и навыков.
Необходимо при этом с уважением относиться к ребенку с уважением как к мыслящему, чувствующему существу, наделенному способностью формулировать идеи и понятия и включать их в собственную сумму внутреннего опыта(Rossi,1980).
С.Гиллиген приводит пример работы с детьми трех разных возрастных уровней.
Первый случай.
Малышка Джинни так прелестно и радостно каждый день будила родителей ни свет ни заря, что они не могли на нее сердиться. К несчастью, любящий, но недосыпающий отец появлялся на работе всё более невыспавшимся , работалось ему всё хуже, и он вслух размышлял, сколько ещё это может продолжаться. Психолог решил помочь . Психотерапевт сосредоточил внимание Днинни, расспрашивая её про многочисленных кукол и плюшевых зверюшках, разбросанных по комнате. Когда ребенку это надоело, психолог лаково стал говорить:
"И вот, Джинни, ты стала такая большая с тех пор, как я в последний раз тебя видел... ты теперь так быстро растешь... ты уже не совсем малышка, верно?.. Ты уже научилась ходить... И ты уже умеешь делать столько разных вещей... Ты ходишь все лучше и лучше, и ты говоришь все лучше и лучше... И пальчики на ногах у тебя становятся все больше... смотри, какие они большие... И ножки у тебя становятся все больше, правда?.. Ну да, и это хорошо... и ручки у тебя становятся все больше... и голова у тебя становится все больше... и животик у тебя становится все больше... и ротик у тебя становится все больше... и кормят тебя уже не тем, чем кормят маленьких малышек, да? Конечно, тебя кормят тем, что едят взрослые... Потому что ты уже не совсем малышка... Ты становишься все больше, и все у тебя становится больше... И ты и дальше будешь расти, Джинни... Ты станешь высокая-высокая, как мама... И станешь совсем-совсем большая... Ты уже ешь почти как взрослая... Ты уже разговариваешь почти как взрослая...И ты можешь начать спать все больше и больше, как взрослая, Джинни... Крепко спать всю ночь и знать, что становишься все больше и больше... Ты ведь любишь есть?.. И спать ты тоже любишь? Вот и спи, Джинни, до тех пор пока мама с папой не встанут... Спи, как взрослая"... (он продолжал в этом духе еще несколько минут).
Пока психолог распространялся о том, какая она уже большая, Джинни, полностью сосредоточенная на нем становилась все более сонной. Когда она закрыла глаза, мы тихо вышли из комнаты и оставили ее спящей.
На следующее утро Джинни проснулась в восемь часов - на четыре часа позже обычного. Несколько месяцев спустя ее отец, выглядевший намного бодрее, с благодарностью сообщил нам, что она все чаще встает гораздо позже.
Второй пример - это отрывок из сообщенной Эриксоном (1962) истории непослушного и сверхактивного восьмилетнего мальчика, которого притащила к Эриксону раздраженная мать. Юный Джо воинственно заявил, что может "затоптать" кого угодно, включая Эриксона, и в доказательство сердито топнул ногой. Эриксон спокойно и снисходительно согласился, что, хотя для восьмилетнего мальчика он топает очень сильно, вряд ли он сможет топать так же сильно сколько-нибудь длительное время. Мальчик, который все делал наперекор, сердито возразил, что может топнуть хоть тысячу раз, если захочет. Когда Эриксон вслух усомнился, что "такой маленький мальчик" сможет топнуть даже вдвое меньше раз, возмущенный мальчик пообещал доказать, что он ошибается.
Эриксон отпустил мать, после чего Джо топнул левой ногой. Эриксон притворился удивленным и согласился, что недооценил силы мальчика, но снова выразил сомнение, сможет ли он топать долго. Как и следовало ожидать, в ответ мальчик продолжал топать. Топнув раз тридцать, он почувствовал усталость и начал понимать, что сильно переоценил свои возможности, после чего Эриксон покровительственным тоном предложил ему топать хоть до тысячи раз, потому что он наверняка не сможет стоять неподвижно и при этом не захотеть сесть. В ответ на это косвенное внушение отчаянный мальчишка тут же упрямо заявил, что непременно будет стоять неподвижно, и решительно застыл на месте, вытянувшись в струнку. Эриксон тут же воспользовался этим и зафиксировал его внимание на настольных часах, особенно на том, "как медленно движется минутная стрелка и еще медленнее - часовая, несмотря на то, что они так быстро тикают" (Rossi, 1980b, p.513). Произведя эти воздействия, Эриксон повернулся к столу и занялся своими делами, уголком глаза следя за мальчиком.
Джо обнаружил, что сохранять эту каталептическую позу ему становится все труднее и труднее. Через полчаса он протянул руку, чтобы опереться на стоящий рядом стул, но тут же отдернул ее, когда Эриксон "в задумчивости" оглянулся. Еще через час, на протяжении которого Эриксон несколько раз ненадолго выходил из комнаты, чтобы дать Джо возможность отдохнуть, мальчику было сказано, чтобы он в точности выполнял указания Эриксона, когда вернется мать. Позвали мать, которая пришла в крайнее удивление при виде своего сына, стоящего молча и неподвижно. Эриксон дал ей знак молчать и велел Джо показать, как сильно он может топнуть. Мальчик, встрепенувшись, повиновался, после чего ему было приказано показать, как он может стоять неподвижно. молча и вытянувшись. Затем Эриксон сообщил матери и сыну, что его беседа с Джо - их секрет и что "вполне достаточно", чтобы только они двое знали, что произошло. Так и вышло: поведение Джо стало более или менее управляемым и предсказуемым.
Эриксон рассматривал непослушание мальчика как проявление детской потребности определить границы власти, силы и реальности. Поэтому он решил утилизировать реальность мальчика, чтобы вызвать "конфронтацию реальностей", способствующую "выявлению безопасной реальности". При этом Эриксон применил многие принципы и стратегии наведения:
1) полное принятие доминирующих реакций с целью сосредоточить внимание;
2) ведение поведения с помощью вызова на соревнование и "полярной игры" (т.е. побудить к реакции, настаивая на ее противоположности);
3) депотенциализацию доминирующих стереотипов реакции путем сверхнагрузки (многократного топанья);
4) утилизацию перегрузки с целью зафиксировать внимание и вызвать каталепсию (неподвижность и взгляд, устремленный на часы);
5) наращивание потенциала реагирования путем торможения желательной реакции (стремления сесть);
6) утилизацию потенциала реагирования, создавая возможность проявить реакцию и при этом сохранить лицо (выйдя для этого из комнаты);
7) терапевтический рефрейминг (установление терапевтического контроля над реакцией, вызывая ее и создавая ассоциацию между ней и выработанной в ходе терапии реакцией молчания и каталептической фиксации);
8) терапевтическое закрепление изменений (заверяя мальчика, что "этого достаточно" и что унижающие его ощущения останутся тайной).
Эта последовательность изящных и обеспечивающих поддержку маневров вызвала стойкие изменения.
Третий пример работы с детьми - случай с 16-летним мальчиком, которого родители заставили против его воли прийти ко мне на прием по поводу наркотической зависимости. Он обладал некоторыми типичными качествами американских тинейджеров: усложненным и при этом крайне гибким мышлением, что делает человека прекрасным субъектом транса, и мятежностью и недоверием к "истэблишменту", что порождает сопротивление указаниям, исходящим от авторитетных фигур. Чтобы утилизировать первое, обойдя второе, я, воспользовавшись слэнгом, сравнил "кайф" от его любимых наркотиков с ощущениями, которые испытал сам в юности, экспериментируя с измененными состояниями сознания. Обеспечив раппорт благодаря такой взаимной откровенности, я между прочим упомянул о том, что, как я обнаружил тогда, в такие моменты "психологической оттяжки" можно пережить любой наркотический "кайф" плюс много чего еще. Он выслушал это с явным интересом. Далее я с удовольствием рассказал, как научился использовать эти "психологические оттяжки", чтобы по желанию отключаться от голоса своей матери и вызывать у себя "психоделические глюки", после которых не наступает тяжелый "отходняк".
Упомянув вскользь, что я научил делать то же самое нескольких приятелей, я намеренно сменил тему, чтобы он сам спросил меня, как можно этому научиться, а не я нажимал на него. Когда он это сделал, я, покряхтев и поворчав, согласился это сделать при условии, что он будет этим заниматься не чаще, чем несколько раз в день. Когда я затем начал демонстрировать ему самогипноз, он довольно быстро перешел от наблюдения к участию в трансе, что я и утилизировал, вызвав у него "кайфовые" гипнотические феномены, такие как искажение восприятия, искажение времени и диссоциацию. Подчеркнув, что "там еще много чего такого есть", я вывел его из транса.
На протяжении следующих нескольких месяцев я показал ему другие виды "кайфа от транса", при этом постепенно переходя к тому, как эти гипнотические способности могут быть непосредственно применены для решения конкретных внутри- и межличностных проблем. Шестимесячное последующее наблюдение показало, что мальчик перестал принимать наркотики и удовлетворительно акклиматизировался дома и в школе.
Подводя итоги, можно сказать, что эти три случая показывают, как эриксоновские стратегии могут быть применены к детям и подросткам, часто без всякого формального наведения. Конечно, существуют и многочисленные иные возможности - например, излагаемые в драматической форме метафорические истории или сказки, гипнотические сновидения и подобные им образные методы (скажем, галлюцинации в виде воображаемых телепрограмм). Богатое детское воображение можно также утилизировать с привлечением внешнего реквизита - например, "Рокки", очаровательной игрушки-енота, которой пользуется моя коллега Дебора Росс, работая с детьми в больнице. Например, я однажды видел, как Росс сначала подняла настроение у депрессивного ребенка, отказывавшегося от пищи, а потом вызвала у него аппетит, заставив Рокки "воровать" кусочки у него с тарелки. Суть стратегии во всех этих случаях состоит в признании, уважении и утилизации различных аспектов быстро меняющейся реальности ребенка. Психолог, действительно к этому стремящийся, обнаружит, что у большинства детей терапевтические изменения происходят на удивление легко»[c.389-394].
Литература:
1.Психология общения. Энциклопедический словарь/под общ. ред. А.А. Бодалева. М.:Когито-Центр",2011.
2. Терпевтические трансы. Руководство по эриксоновской гипнотерапии. М.: Психотерапия, 2011.