Ты, правда, считаешь, что именно я тебе нужен –
Птенец с перебитою лапкой, трепещущий в луже?
Постой! Не спеши подбирать глупый мокрый комочек,
И в жалость свою меня кутать, как в теплый платочек.
Не жалости жажду, но только её предлагая,
Словами нездешней молитвы меня опьяняя,
Ты мне представляешься яблоком в зубках змеиных,
Что люди бесстрашно грызут на библейских картинах.
Кого же ты ищешь – любовника, друга, игрушку,
В терзанья свои, заплетая мою деревушку?
Себя возомнив королевой юродивых улиц,
Всё тщишься Уранию выткать из местных капустниц?
Но мне не дано измениться, и ты это знаешь.
Зачем же так яростно раем своим соблазняешь?
Твой запах – парижских кафе и вечернего Рима,
Так сладок юнцу, средь таёжного горького дыма,
И хочется верить, что запах ризотто и пиццы,
Заменит отеческий дым и не даст ему сниться.
Но сможем ли там – среди пышных, но чуждых, развалин,
Родить в себе чувство, что греки любовью назвали?