Молчание было искренним
В невольности рук.
Ты меня, моими же кистями
Рисовала – за кругом круг.
Срывались минуты струнами,
Рассекая сталь.
Ты была мне кнутами - рунами,
Родная моя печаль.
Ты возьми себя строго, бережно.
Да не бей сгоряча.
Дух мой еще шевелится,
Снег сыплется из дождя.
И однажды на сонной крыше,
У границы семи миров.
Мы вышьем игру из бисера,
Из забытых мартовских снов.
Ты не злись, умоляю, милая,
И не надо слов.
Мы уже разыграли партию
Из семи замков.
И я слышала каждый скрежет –
Кривой оборот ключа.
Так бывает: рука ляжет
У чужого плеча.
А я видела окна-ставни
Соседних домов,
Нашу темную спальню…
Тише - не стоит слов.
Перламутровый день в Париже…
И закатный Дон,
И раскрашенный звездным небом
Причерноморский склон.
И я видела трепет пальцев
В рыжине волос.
Твоих простеньких пяльцев
Подтянутый торс.
И не нужно нелепых писем,
Боже, не надо жертв.
Это все безупречный вымысел
Двадцати с небольшим лет.
Для кого-то слепой промысел
Коварной судьбы.
Для меня же, что жизнь, что безумие –
Все одно. Остальное – ты.
(12 марта 2012 г.)