Мне не однажды доводилось видеть
Картин срамных видения, и стыдно мне становится до слез,
И не сказать, чтоб я кого хочу обидеть.
А коль смолчать, уверен, что настанет зла апофеоз.
Когда мадмуазель в годах не соблюдает женский статус.
То вкруг нее сбирается толпа из лиц мужчин.
И каждый перед нею ходит, словно гордый страус,
Пытаясь более себе присовокупить гражданский чин.
Вертушка, что ж ты делаешь, опомнись.
Но та уж вольности мужчин подчинена.
Смеется озорно, и пропадает ее совесть.
И снова наливает ей мужчина полный до краев бокал вина.
Узреть такую вакханалию противно,
Но я гляжу, чтобы запомнить даму эту впредь.
Мужчина пьян и тискает ее наивно,
А та, жеманится, торопится, как видно, испробовать любовь успеть.
Что за манеры? Где же ваши этикеты?
Где форс-мажор, где ночи тет-а-тет?
А вместо этого в руке ее подвядшие букеты,
Потерян Ваш, мадемуазель, авторитет.
Мораль читать, себе дороже станет.
Смолчать, то значит, зла подбавить, чтобы полнился грехов вертеп.
Поверьте, милая, мужчина этот вскоре Вас оставит.
Назавтра он уйдет, другой себе подыщет дом, где есть барыш, вино и хлеб.