Как живется тебе, моя Милая,
Средь убогих, покошенных изб,
Средь угара хмельного, юродивых,
Чей разносится жалобный крик.
Все морщинки твои, как тропиночки,
На давно помертвевшем лице,
Я вопьюсь в них губами отчаянно,
Ветхой плотью отдавшись земле.