Теперь такие дни всё чаще:
уймётся суетный озноб,
и правда, словно волк из чащи,
выходит и глядит мне в лоб.
И вижу я тогда иначе –
на что гожусь, чему служу,
но я от правды, по-собачьи
хвост поджимая, ухожу.
Я перед правдою робею.
Увы, ещё не мало нас,
тех, что могли бы, да не смеют
не опускать пред нею глаз,
что вечно, в стороне от боя,
из-за укрытий, в пол-лица,
глядят с восторгом на героя
и с ужасом на подлеца.
А сами, как гвоздём, прибиты.
Их хоть суди, хоть не суди –
всегда у своего корыта
или в обозе, позади.