Абсолютного счастья я помню семь дней.
Мне четырнадцать. Вряд ли бывает страшней,
если ты - аутсайдер, "жиртрест" и "не тот".
Но однако же кто-то тебе отдает
Все, что может. И в трех незаметных словах
дед сломал неизбывный мой страх.
Но... полгода болезни. И лед на губах.
Девятнадцать. Качели: война и любовь.
До сих пор в каждой женщине чудится вновь
та, которой впервые фату я откинул.
Только через неделю ступила на мину.
Двадцать восемь. Ах, эти оленьи глаза!
Берег моря, и солнце, и тут же гроза.
Ты - русалка. Однако я знаю уже:
мы лишь только коснулись в твоем вираже.
Тридцать. Сын - моё счастье, Учитель и друг.
С ним все шире и шире мой солнечный круг.
Вот сейчас мне за сорок, но, надо сказать,
всё важнее мне другом его ощущать.
Тридцать три. Руки-ноги дрожат. Я стою
и, не веря, листаю газету свою.
Впрочем, позже, ее на алтарь положив,
был доволен, что все-таки как-то я жив.
Тридцать семь. Фантастический город седой.
Ненадолго - Европе я все же чужой.
Сорок с хвостиком. Луг одуванчиков. Пёс,
что как будто ко мне своей мордой прирос.
Солнце, речка, жара. Акварельный рассвет.
Но жару я стерпел, а собака вот нет.
На шесть лет - один день. Недурной результат.
Мне порою хотелось вернуться назад.
Но зачем? Я надеюсь, что сказочных дней
хоть десяток, да сложится в жизни моей.