В мерцающей глуши музыки
В мерцающей глуши музыки
Я иду к своей сути и теряюсь навеки.
Благодать Люцифера
Эта - самая сладкая.
(Вот он, наиблаженнейший
из даров Люцифера.)
Мощный всплеск Баха
Граничит с тантрой,
бьющей дрожью звенящею
от копчика до макушки,
распускаясь в зените
мантрой, сладостной Серафиму.
Это магия музыки:
Мы на мгновенье
вожделеем бесплотности
И, послушавшись эго,
Покидаем себя.
In the sparkling hush of music
In the sparkling hush of music
I find my me and then lose me.
Surely this is the most blessed
of the blessings of Lucifer.
Bach's mighty tinklings
touch off a tantra
that tingles from the pelvic tip
to the skull's top
to burst forth
as mantra-fodder for seraphim.
Such is music's mystery
that for the instant
we lust for fleshlessness
and selfishly cease to exist
as self.