На марионеточной сцене, скинув
Одёжку и напялив чёрти знает чё,
Подпрыгивают самки гамадрилов,
ПалАдинши сугубо-имманентного Ничё.
Во внутренние фаллосы им тычет Вельзевул,
По сиськам силиконенным, по ботексным точилам,
По гениталиям изношенным наотмашно махнул
Ершом магнезио-жестяным тёмный Демиург нехило.
А ниже, в Ада зале, сталкиваясь, глупые паяцы,
В сплетеньи отторженья и со стуком одиночных тел,
Ни в зуб ногой как танцем ритуальным заниматься,
Толкутся кЕсджаны торговцев, шудр, волков, порхатосальных бритых гур, обхапанных вспотел.
Подмостки велики и есть где тесту подниматься,
Проворны плясуны: поджали животы, расхристали дрочила,
Им не понять: чё делать - танцевать или сношаться?
И если танцевать, то отчего же конвульсивно так? Больничка Кали научила?
У одного плюмажем на балде содомская корона,
Другой, отверзший рот, - разодранная бездна вопля о признаньи,
Вот нео-кшатрии - псы сиборитов и воров в законе,
Сражение-****ёж ведут - кто эту, этого, когда и с кем в компании.
Ура! Огонь восстал! Вселенная пытается воспламениться,
Взревела истина что баховский орган - и ей
Из отопленья труб готова подпевать убитая водица,
Обжечь, сварить, оставить пятна, метки покрасней.
Эй, Ветер! Закружи цивилизацию гормонов,
Псевдо-наук и ускользающей рациональности,
Одним своим порывом, властно тронув,
Засунь Творцу подальше в сферу пра-анальности.
Здесь пляшет Смерть. Среди разгула
Один подпрыгнул к небесам, взбесившийся скелет,
С подмостков его скинули тотчас, от****или, обули. -
Через неделю приползёт по новой в клуб, презреннейший пролет…