В ответ на "Я уйду в Монастырь. Ты молиться за меня станешь" Софронии.
http://stihi.ru/2012/03/03/306
Двенадцать созвездий, двенадцать месяцев, двенадцать лет,
мы порядком поднаторели летать по мирам, реверсам монет,
трудиться бездельем, змеиться лебедиными шеями,
парить и пылать, но вот, собственно на Землю, и сели мы.
И одиночество хрипло попрощалось, а мне нельзя в монастырь –
пока еще зудит в печени предначертания ржавый штырь.
Я сам себе мытарь, приговор, палач, души эквилибристический калач,
несуществующий плач, ругань, та что дробно так, почти вскачь…
Но ты все равно поплачь…
Мне нельзя в монастырь – там слишком свято, слишком непредвзято.
Как же я буду корить себя там, совестливо пускать слезу, жить мято,
закусывать стук сердца мелиссой или мятой, обнимать необъятое?
Метародня, ветобытие, смущение за возмущения…бунтарство…
И снова комментарии по сценарию заказному, как моя судьба на мытарства.
В темноте чувствуешь, а не видишь благочестие, Его явства,
а слышится и подавно четче и укоризненнее. Учишься ловить миг,
выдирая из памяти, охапкой впечатлений, первый крик.
Благодать – невозмутима как мертвый шик…
Мне нельзя в монастырь – я безвозмездно не одинок, не богат
на роскошь отсутствия Господа, на подаренный из жалости златой град.
Во мне слишком много соли и талой воды, но мало ровной глади –
омуты, пропасти да бездонные бездны безнадежной веры,
веры в справедливость Божьей меры… даже если вперемежку с серой…
7 марта 2012