Я принимал шутя как зло былое
Так и твое давешнее добро:
Его мираж клубился надо мною
Храминой лучезарных облаков.
Я поднимал раскрытые ладони -
Ты с высоты по каплям в них текла,
Блестя на озаренном небосклоне
Частицами летучего стекла.
Рубцы твоих обид сходили с кожи,
Впитавшей этот благодатный сок,
И я казался сам себе похожим
На вдруг оживший каменный цветок.