Эфрону не повезло, также как Гумилеву.
Достались Панаевой двое, а Лермонтов был холостой.
Семейной рутины зло не тронуло лишь Гончарову,
И то, потому что вскоре осталась она вдовой.
Бывает судьба поэта тяжким крестом чугунным,
Таким, что и смерть логичной выглядит со стороны.
Но чем виноваты в этом супруги, кто в нежно юном
Порыве на жизни личной крест себе ставить должны?
Поэта второй половиной и точкой его опоры
Быть даже труднее, чем строфы, страдая, слагать самому.
Что подвигом стала рутина, потомки оценят нескоро.
А к завтраку нужен кофе, и средства нужны ему
Иль ей. А еще полезен домашний уют с тишиною.
И так не хватает порою ложек, кастрюль, тепла...
И если вдруг звон железа, то кто же тому виною,
Когда уместиться стоя сложно двоим у стола?
В юморе лишь спасенье. И третий не будет лишний.
Юмора шутки в голос шутим, коль жить нет сил.
И каждое воскресенье над нами смеется Всевышний,
Над теми, кто верит в Логос. Кто будет, кто есть, кто был.