Петька Русолюбов был типичным россом с русой шевелюрой и курносым носом. Роста среднего, способностей средних, весельчак, говорун, заводила. Красавчиков соответствовал своей фамилии. Они были гардемарины. Яркая морская форма выделялась на танцплощадке, давая обладателям ее мнить себя адмиралами и сногсшибательными красавцами. Но девчонки, почему то не разделяли их самомнения, вращаясь в основном возле Красавчикова, воплощавшего в своем лице всех очаровашек мира. Они смотрели на него заворожено – очумелыми глазками. Красив, высок, строен, слегка надменен, он безумно любил всерьез только двигатели внутреннего сгорания. Петька обожал женский пол. Двигатели сгорания и прочее устройство корабля вызывали у него жуткую скуку и смертную тоску. Но на белый танец его не приглашали и из толпы не выделяли. Русолюбов загрустил, обзавелся гитарой, выучил три аккорда, стал пописывать стихи и песенки; и вскоре вся «танцплощадка» переметнулась к нему. Он умело развешивал душещипательную лапшу на уши писаных красавиц. Великая сила искусства помогла полюбить Петьку ушами. Красавчиков женился на симпатичной девушке, которая смотрела на него сквозь роговую оправу толстенных линз обожающе-преданными глазами. Она была слегка глуховата и посему Петькина лапша не висла у нее на ушах.
Огненно - блистательный Овен –Дракон Русолюбов женился на прелестной очаровательной Вареньке, которая родилась в год Быка под созвездием Водолея. Властный «буйвол» хоть и пахал без устали на ниве семьи, но смачно орошал « пламенного» супруга незримыми водяными потоками. Тот сник и тихо страдал. «Не женишься, – рассуждал Русолюбов,- то кто перед смертью стакан воды поднесет»?
«А вдруг воды не захочется»? - противно издевался внутренний голос.
Петька стал играть в ресторане. Деньги зашуршали в его карманах.
Появились деньги – появились неоткуда девочки. Появились девочки деньги стали исчезать. И вот когда деньги еще не совсем пропали, позвонил Красавчиков: «У меня две горящие путевки на все праздники
в горы. Я то еду со своей, а ты из своих выбирай достойную.» Глубинные философские процессы забушевали в Петькиной голове. Истина бледно-мерцающим фантомом замаячила на горизонте. «Конечно, резюмировал он,- самая достойная это жена, но она же может испортить праздник…»
1990