Тимур задрожал от тревоги и боли...
Нещадное это житье:
сквозные ветра да унылое поле,
да долгих дорог забытье.
Лишь грезится-снится оазис зеленый,
да новый мираж позовет,
да к вечеру с ветки кудрявого клена
вдруг синяя птица споет.
А все же - дорога, да дальнее поле,
и долгий, бесплодный поход!
Казацкая воля - постылая доля,
да птиц незнакомых полет.