обесцениваются холодные, теплые ли слова,
неважно, какие, - им становится грош цена,
на ближайшем аукционе разменяют на стертый
зубчатый грош,
вылетая в дверь и сорвешь с петель
ее, и ворот по шву порвешь,
глаза и шаг, пальцы, скрюченные у рта,
выдадут эпилепсию и истерику,
у тебя внутри началась война,
революция,
где нет рупора чтобы кричать,
лишь до хрипа
челюсть с глухим рычаньем,
и та разбита.
каждый приступ равен десяти, двадцати шагам,
сквозь туман и пот, застилающий пол лица,
доводишь себя до верха, будь то церковь
или ашрам,
распахивай ставни, пусть видят,
как тебя рвет и колотит от лжи и от темноты,
что сыпью по телу селится,
у тебя на глазах кружит
ворох тел снизу,
что поднимают
голову вверх
и смотрят на черную
точку,
едва дыша -
у тебя не ладони, а рупор,
откашлись,
кричи о том, что ты хочешь
видеть,
и что стала всему грош
единственная цена,
выкрикивай из сердца в воздух,
не выбирай слова,
пусть это церковь или ашрам.