1. РАЗНЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ
ОТСВЕТЫ ЗОРЬ
Так,- воскрешать из пепла зори
Седых времен, глухих веков,
Искать родные звуки в хоре
Давно умерших языков;
На миг отринув быстротечность
Всех проявлений бытия,
Постичь заманчивую Вечность,
В груди дыханье затая;
Душою замирая,-
встретить,
Как призрак,-
нильскую ладью;
Измерить, сосчитать, заметить
Чужую жизнь, как жизнь свою;
Листать страницы древней книги,
Ловить угасший зов трубы,-
И на песке иных религий
Найти звезду чужой судьбы.
СОТВОРЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА
Тьма и хаос изначальный, заполняющий эфир.
В этом хаосе и мраке пребывали н е к и х двое,
А другой, в ком воплощалось все ущербное и злое,
Поднял купол над Землею, и на радостные своды
И Земля тогда предстала на цветущий сад похожей,
Бог сиял в любви и славе.
Сатану душила злоба,
И угрюмость не сходила с искаженного лица:
Он завидовал безмерно...
но бессмертны были оба,
И по образу Господню куклу вылепил живую,
И сказал: мое созданье!
Насели поля, пустыни,
Так! но Божие подобье обрекаю смерти ныне,
И Господь воскликнул: горе
обреченным на закланье
Человекам!...
но да буду
Их на добрый путь наставлю...
МОНАХ (*)
Жил монах одиноко и свято.
Иисусу и Деве молился.
На дворе он и в поле трудился
Всякий день от зари до заката.
О мирском не заботясь нисколько,
Вековал в своей тесной избушке
На лесной отдаленной опушке.
А имел лишь голубку - и только.
Раз, в лесу, под корягой еловой
Отыскал он яичную кладку.
- Эх,- воскликнул,- спугнул, верно, матку!
Вот беда-то, старик непутевый!
Жалость сердце ему защемила,
Да на все, видать, воля Господня.
Взял гнездо он, с земли его поднял,
Дай, подумал, снесу сизокрылой.
И голубка на кладке сидела,
И с гнезда никуда не слетала.
Хлопотала над ним, согревала
Теплотой своих крыльев и тела.
А народ о монахе прослышал.
Вот крестьяне собрались в дорогу,
Долго шли... добрались, слава Богу,
Но встречать их отшельник не вышел.
Мертв, лежал он на старых овчинах,
Рядом - хладное тельце голубки,
Да повсюду валялись скорлупки
От яичек... яичек з м е и н ы х.
1986 г.
......................
(*) сюжетное сходство с "Роковыми яйцами" случайно:
Булгакова я прочел много позднее.
В той стране, что лежит в океане
За стеной гималайских вершин,-
В золотом, в голубом Индостане
Есть старинный обычай один.
В час рожденья ребенка - сажают
Черенок, и всю жизнь деревцо
Человека - плодами питает,
Пчел и бабочек - сладкой пыльцой.
Но в мгновение мирной кончины
Ствол и ветви идут под топор:
За деревней соседи-мужчины
Сложат их в погребальный костер.
Пламя ровно и ярко пылает.
На свету розовеет ладонь.
Наша жизнь из огня возникает,
И уходит обратно в огонь.
.....................
Жизнь моя - одинокое тленье,
Горький дым без тепла и огня.
А умру - и настанет гниенье:
Брата-дерева нет у меня.
"НАМО БУДДАЯ"
В роще баньяна светлая Майя
Будду явила темному миру
В лунную полночь юного мая
Будду явила страшному миру.
Мир озарил он, ярко сияя,
И зашептали ветви и струи:
Намо буддая, намо дармая,
Намо сангая, намо гуруя.
*
В ужасе Мара, властный доселе,
В горы укрылся, в чащи и дебри,
Но заклинанья вслед полетели,
В дикие горы, в чащи и дебри.
Мантру за мантрой вновь повторяя,
Благословенье так обрету я.
Намо буддая, намо дармая,
Намо сангая, намо гуруя.
*
Ляжет ли вечер, встанет ли утро,-
Я, бодисатва, - с книгой Цзонкабы.
Мне открывают мудрые сутры
Суть откровений книги Цзонкабы.
Смуты желаний знать не желая,
Праджны путями к Богу иду я.
Намо буддая, намо дармая,
Намо сангая, намо гуруя.
*
Все растворимся в небе, как пар мы,
Все обретем мы успокоенье.
Зло выкупая прОжитой кармы,
Все обретем мы успокоенье.
Тело на камне распростирая,
Благоговея, тихо замру я.
Намо буддая, намо дармая,
Намо сангая, намо гуруя.
БУДДИЙСКИЙ МОНАХ
Так учит Будда: прикасаясь к вещи,
Не прилепляйся к ней,- так учит Будда.
Мы только пузырьки на глади пруда,
Мелькнем - и нет... так учит Будда вещий.
И я тоскую, мучусь, безутешный:
Та хижина, где я живу, отшельник,
Зеленый склон, пахучий можжевельник,-
Я их люблю в привязанности грешной.
Душой приверженный к уединенью,
Люблю молчанье гор, их совершенство.
Любовь - преграда на пути к блаженству.
Внемли, о Светлый, моему моленью.
ЧтО наша жизнь? Откуда мы и кто мы?
Куда идем?
О, дай мне отрешиться
От чувств мирских...
а смерть в окно стучится
И буря сотрясает стены дома...
ЭХНАТОН
Солнце!!...
Утро зажгло пожар,
Опаляющий небосвод.
Ночь приносит Египту в дар
Золотой, огнецветный плод!
Кто бы в мире избегнуть мог
Лютой гибели в корчах мук,
Если б этих лучей поток
В некий миг оборвался вдруг?!
Если б Солнце от нас ушло,
Перестали б родить поля,
Вдруг утратив свое тепло,
Взгромоздилась бы льдом земля,
Вечной тьмой бы покрылся мир,
И Луна, серебрясь во мгле,
Тучной жизни веселый пир
Не могла бы вернуть земле.
Солнце! Светоч! Твое тепло
Благосклонно тобой дано
И рабу, чей удел - весло,
И властителю - всем равно.
О как тянет к тебе листы
Сонм зеленых твоих детей!
Как хозяин, встречаешь ты
Всех пришедших в твой дом гостей:
И людей, и зверей, и птиц,
И в расселине скал змею...
Пред тобой простираясь ниц,
Я счастливую песнь пою!
В этом мире - и ночь и день,
В этом мире - и тишь и звон,
В этом мире - и зной и тень,
В этом мире - и явь и сон,
Жизнь и гибель, восторг и страх -
В этом мире слились в одно.
Не твое ли в моих глазах
Золотое взошло зерно?!
Так! Постиг я: коль мир един,-
И Творец у него один,
Мир создавший без мук родин
В незапамятной мгле годин.
Вновь встречая зарю твою,
Ежедневное волшебство,-
Я опять о тебе пою,
Лучезарное Божество,
Солнце!!...
ХРАМОВЫЕ ПИСЬМЕНА
День за днем я под своды вхожу,
День за днем в тишине этих зал,
Как Владыка Земли приказал,
Я высокую службу служу.
Все, что нами добыто в бою,
Все деянья и судьбы племен,
Все наследья протекших времен
Я грядущему передаю.
Поколенья придут и уйдут,
Сонмы царств обратятся во прах,
Но потомки и в дальних веках
Эту гордую повесть прочтут.
Не коснуться забвенье и тлен
(Ибо вечны и дух и гранит)
Лишь незыблемых плит
пирамид
И начертанных мною письмен.
Эти знаки, что я начертал
На базальтовой черной стене,
Не сотрутся водою,
в огне
Закалятся, как твердый металл.
ЧтО написано нам на роду,-
Неизвестно и мудрым богам.
Год за годом вхожу я во храм,
И, как пахарь, веду
борозду.
Зерна слов высеваю здесь я,
И страде моей скоро конец.
Труд мой - жизнь моя.
Плуг мой - резец.
Стены храма - вот пашня моя.
СФИНКС
В небе плывет луна.
Дряхлый Египет спит.
Вечность отражена
Гранями пирамид.
Ночь умеряет зной.
Камни святых могил
Брат мой, могучий Нил,
Лижет своей волной.
Пленник своих пустынь,
Дряхлый Египет спит.
Только змея шуршит
Прахом его святынь.
Мне - и звезде ночной -
Век не длинней, чем миг.
И неизменен мой
Нерукотворный лик.
Дряхлый Египет спит.
В небе плывет луна.
Гранями пирамид
Вечность отражена.
Сторож ее немой,
Я не смыкаю глаз.
Длится и длится мой
Тысячелетний час.
ХАММУРАПИ
Я, Хаммурапи, царь
Аккада и Шумера,
Владыка сей земли, и вод ее, и гор.
Никто да не дерзнет вступить со мною в спор:
Могущество мое - всему предел и мера.
Перечившие мне - обращены в золу,
Рассеяны во прах, повержены у трона,-
И ныне без ярма, без дани и поклона
Лагаш, Урук и Ларс не входят в Баб-илу.
Цветет моя земля на севере и юге,
Волнуется в полях ячмень,
шумят сады.
Там - в свежей зелени весомые плоды,
Там - роща стройных пальм, густейшая в округе,
Там - рудников моих рабы скребут нутро,
Там - на реке ладьи, и смелые тамкары (*)
Готовы в дальний путь, чтоб обменять товары
На бронзу и смолу, на кедр и серебро.
Поставил башни я на всех моих границах,
Для оснащенья войск я не жалел казны.
Сверкают их щиты, мечи обнажены,
И жарко блещет медь на мощных колесницах.
Я пленным облегчил их черную судьбу,
Голодных накормил, умерил алчность сытых,
Завоевал любовь
сердец, ко мне открытых,
Был рАвно справедлив к владельцу и к рабу.
Я выстроил дворцы, я дал пустыням воду,
Умножил хлеб в полях, вино, стада, и мед.
Я топи осушил удушливых болот.
Я твердый дал Закон шумерскому народу.
Я дал ему - Закон!
Не потому ль из тьмы
Я призван в этот мир великими богами,
Что силою ума завоевать умы
Труднее, чем свершить победу над врагами?!
Впервые начертав, ч т о есть добро и зло,
Я жизнь определил не только ныне сущим,
Но также указал надежное русло,
Ведущее вперед, ко временам грядущим.
Резцом насечены,
слова дойдут и вплоть
До тех веков, когда
все царства станут прахом,
И будет потрясен благоговейным страхом
Любой, постигший в них
наш дух и нашу плоть.
Славнейшим среди всех
моих деяний славных
Я утверждаю сей несокрушимый столп.
В нем явлен и предел бесчинству диких толп,
И гордый постамент для замыслов державных.
Я, Хаммурапи, царь.
Горят мои огни
В пустынях и морях,
и на земле и в небе.
Итак, я совершил назначенный мне жребий.
Недаром протекли труды мои и дни.
.......................
(*)купцы
АШШУРБАНИПАЛ
Некто тихо проходит, и в чашах колеблется пламя.
Там - казна, где хранятся слоновая кость и вино,
И прозрачные камни, и кедр, и кораллы, и губки,
И песок золотой, и расшитая ткань, и руно,
И заморский янтарь, и зеркальные блюда, и кубки.
Там - владенье богов, где ИркАлла, АдАд и АнУ
Где не камень резной, - черепа украшают стену,
И не гаснет огонь у порога террасы священной.
Но, гарем обойдя, направляется медленно он
В отдаленный покой, где хранятся заветные книги.
Эти книги он ценит превыше сокровищ казны,
Почитает их больше Иркаллы, Ану и Ханеша.
Слаще женской любви, ему грезятся тайные сны
О полете Этаны, о сказочных днях Гильгамеша.
...................
...................
Бросит блики светильник на своды высокого зала,-
Приглядись - и заметишь, как по
переплету окна
Словно призрак, пройдет
ЦАРЬ И БОГ
Ты славен и могуч, владыка Вавилона,
И весь народ земли под скипетром твоим.
Но мрачен гордый лик, и дух непостижиим
Для знати и рабов, толпящихся у трона.
Трепещет все кругом, подавленное страхом,
И в ужасе молчит при имени твоем.
А дерзкого - твой взор испепелит огнем,
И плоть в глуши степей развеет черным прахом.
Ты повелел - и вот среди пустынь окрестных
Воздвигся столп... растет...
Безумная мечта,- твой вызов Богу,- в нем,
Пронзившем синеву в пространствах поднебесных.
Но Бог не достижим и для царей всевластных.
Не знаешь ты, что Он порою заревой
С улыбкою глядит на дерзкий вызов твой,
На труд твоих рабов, ничтожных и безгласных.
Ты будешь погребен под рухнувшею башней,
Когда Господь, сойдя, смешает языки...
И стены занесут летучие пески...
И новый встанет век, сменяя век вчерашний...
И заплывут землей обрушенные своды...
Лишь отзвук давних лет в преданьях сохранит
Кочующий араб, и призванный семит,
Все, по лицу земли протекшие народы.
ДОЧЬ ИЕФФАЯ
О, не кляни себя, отец,
Будь тверд, как был на поле битвы.
Молилась я - и наконец
Бог услыхал мои молитвы.
Мне в рабстве жизнь не дорога.
Отец, отец, настало время
С родной земли стереть врага,
Освободить свой род и племя.
Веди, веди же в бой народ!
Отец, я Господом любима,
Я говорю тебе: вперед!
Я охраню тебя незримо.
Мужайтесь, братья! Пробил час!
Смелей, не прячьтесь друг за друга.
Там, Яхве верная супруга,
Я умолю его за вас.
....................
....................
....................
Моя семья, моя земля,
Мои равнины, горы, реки,-
Прощайте!...
С легким сердцем я
Покину скоро вас навеки.
К престолу Господа взойти
Мне верный срок теперь назначьте.
Родимый Галаад! Прости!
Израильские жены, плачьте.
ЮДИФЬ
О, как ты красив, мой возлюбленный!...
Эти глаза...
Но ствол кипариса, обвив, погубила лоза,-
И вот ты сражен, упоенный вином и любовью.
О, как тяжело мне, и как тебе, милый, легко.
Как стану я жить, небывалое это содеяв?!
Страшна моя участь: призванье мое высоко:
Для мести избрал меня праведный бог иудеев.
Зачем, мой возлюбленный, ты среди наших врагов?
Зачем у тебя над шатрами чужие знамена?
Так боги судили?!
Но знает ли кто из богов,
Что кроме любви -
О муж мой, желанный,
В зеленый венок незабвенных легенд и преданий.
ИОНА
Я верный слуга Твой, не Ты ли ко мне говорил?
Я грозный пророк Твой,но пыл мой отныне иссяк.
Я мыслил: Ты в благости землю и мир сотворил,
Но нет, Ты не благ!
Ты мне повелел - я оставил очаг и суму,
И в прОклятый город направил бестрепетный шаг,
Дабы объявить, что предашь их огню Твоему.
Но нет, Ты не благ!
Цветет НиневИя, как прежде, погрязнув в грехах.
Покинут Тобою, в пустыне скитаюсь я, наг.
И вот - даже деревце сохнет в бессильных руках.
Господь! Ты не благ!
Но ветер, увядшие тронув листы,
Вдруг явственный голос донес с высоты.
"Ты видишь, Иона, мой верный пророк:
В руках твоих вянет зеленый росток.
Под ним в этот испепеляющий день
Нашел ты родник, и прохладу, и тень.
И хоть не садил ты его, не растил,-
Скорбишь о потере...
Господь твой простил
Тот град,- ибо верит раскаянью он,
Простил,- ибо тягостен всякий урон,
Простил,- ибо множество в городе том
Невинных, с хозяйством, с детьми и скотом,
Простил я...
о, горько бывает и мне
Казнить беспощадно по всякой вине..."
МОИСЕЙ
Бесплодные дали. Без края пески и пески.
Мы годы и годы идем к ускользающей цели.
О Господи, где Ты, явись, я умру от тоски.
Явись мне ручьем, зазвеневшим нежнее свирели;
Явись мне огнем, что укажет нам путь среди мглы;
Не дай мне излить закипевшей на сердце хулы,
Не дай обмануть соблазненного мною народа.
Ты мне обещал привести нас к блаженной земле.
Но где же она, золотая страна Ханаана?
Кончается ночь, и костры умирают в золе,
И слышится гомон и гул пробужденного стана.
Мы будем идти по колючей и скудной траве
Туда, где плодов, нив цветущих и вод изобилье,
А жгучее солнце, блистая в пустой синеве,
Глядеть равнодушно, как мы умираем в бессилье.
Наш путь бесконечен. Кровавый Египет далек.
Страдает и ропщет тобою забытое племя.
Здесь кости погибших завеет летучий песок,
И ветер Синая иссушит библейское семя.
О край мой желанный, где свежая вьется лоза!
Оазис покоя под небом живительно-синим!
Соленые слезы опять застилают глаза,
И взор истомленный блуждает по желтым пустыням.
Бесплодные дали. Без края пески и пески.
Мы годы и годы идем к ускользающей цели.
О Господи, где Ты, явись, я умру от тоски.
Явись мне ручьем, зазвеневшим нежнее свирели...
МОИСЕЙ В ПУСТЫНЕ ПРЕД ЗОЛОТЫМ ТЕЛЬЦОМ
Да проклят же будь, отступивший от веры своей!
Что сделали вы? Вопрошаю - что сделали вы?!
Зеленый росток чуть пробился на свет от корней,-
И вот заглушен уже всходами сорной травы.
Идите обратно. Вам жирная пища нужна.
В неволе теплей вам, а воли не взять без борьбы.
О жалкие трусы! И это мои племена!
Вы стали свободны, но духом остались - рабы!
Хотя б не имели ни хлеба они, ни жилищ,
Хотя б они знали лишь голод, и муки, и труд...
Но беден семижды, кто правдой и верою нищ.
Зачем же, Создатель, ты дал мне подобный удел?!
Нет силы в руках, и глаза не удержат слезы.
Смогу ли теперь я вести их в желанный предел,
В страну, что обильна плодами олив и лозы?
Сыны Авраама! Не свыше избрАнный народ,-
Вы стадо баранов, вы дикая, подлая чернь!
Не мирт благородный я дам вам, не млеко и мед,
Но прах и пустыню, где под ноги стелется терн.
Вставайте же, дети. Вздымайте на плечи Тельца,
И выи согните, ступая за идолом вслед.
Вставайте, предавшие волю и слово Творца,
Поправшие ныне и Клятву, и Цель, и Завет!
О Яхве, единый и сущий, начало всего,
Благой и всевидящий! Мудрость твоя велика.
С твоим существом я сличаю свое существо,
Они же склонились,- и богом назвали: б ы к а.
Тебя призываю я, скорби не прЕодолЕв.
За что ты умножил страданья мои и печаль?
Простишь ли слуге и пророку тот ропот и гнев,
В котором о скалы разбил он Святую Скрижаль?!...