########
ЗОДЧИЕ
########
1985-86 г
2. БАРТОЛОМЕО РАСТРЕЛЛИ
Вдохновенье кипело в нем! Так в Петергофе
Водометы взлетают и бьют.
И с тех пор, как условился с ним Мефистофель,
Грезы райские спать не дают.
И хохочут, и мчатся лукавые путто,
И глаза им слепит этот блеск,
Когда кружатся в танце безумном, как будто
Вплетены в золотой арабеск.
Не полет ли ракеты, взмывающей круто,
Когда бьет в небеса фейрверк,-
Эта пышная, эта тугая волюта,
Точно так же летящая вверх?
Или клУбы с грозою несущейся тучи,
Или вьющийся яркий цветок
Подсказали ему этот абрис летучий,-
Иль балтийской волны завиток?
Так в ночах петербургских прозрачных, безлунных
Им творилось сие волшебство.
Это было разыграно только на струнных:
Медь трубы не умеет того.
Это - форму давая фантазии стройной,
Полновластный ее господин,
Торжествует Растреллий - Авзонии знойной
И метельного Севера сын.
Это пиршество архитектурных феерий,
Небывалых гармоний полет
Из камней, точно Из невесомых материй,
Не скудея, мечта создает.
6.ВИНЧЕНЦО БРЕННА И ЧАРЛЗ КАМЕРОН
Где, сын Италии прекрасной,
Ты почерпнул сии черты
Велеречивой, самовластной,
Монументальной красоты?!
Вне схем сухих, вне тесных рамок,
Свободный в замыслах творец,-
Ты возводил дворец, как замок,
И замок строил, как дворец.
У трона шла возня и травля,
Наследник, отлучен от дел,
Дурил...
но ты метанья Павла
Понять и оценить умел:
Лишь стен несокрушимых твердость
(Гранит, а не папье-маше!)
Могла внушить покой и гордость
Его подавленной душе.
А где-то рядом жизнь блистала,
Не зная, что такое страх,
Шумела вихрем карнавала
И наслаждалась на пирах.
Там полуварварской короны
Вплетаясь в золотой венец,
Сверкала слава Камерона...
О гармонический творец,
Дитя Шотландии скалистой!
Где приобресть ты мог черты
Пленительной, изящной, чистой
И безупречной красоты?!
Ты посвятил, маэстро-зодчий,
Питомец вдохновенных муз,
Семирамиде полунОчи
Свой совершенный дар и вкус.
И этот взлет, и эту легкость,
Где торжествует дух, не плоть,-
Ни грубость века, ни жестокость
Не знали, как перемолоть.
Чарлз Камерон - Винченцо Бренна:
Тут шел негласный спор творцов.
Но красота живет нетленно,
И спора нет в конце концов!
7.НИКОЛАЙ ЛЬВОВ
Нравом бодр, остер умом,
Сердцем пылок, духом весел,
Он семью кормил трудом,
И без счету знал ремЕсел.
В гуще замыслов и дел,
Чужд тщеславья и амбиций,
Он о славе не радел,
И ничуть не льнул к столице:
Где-нибудь в глуши тверской
На земле чужих имений
Он являл свой мастерской
Остроумный, точный гений.
Твердо веруя в себя,
Был он истинный с о з д а т е л ь,
И, Палладия любя,
Строил нЕ как подражатель,
Сочетав, вне всяких норм,
Колоннад античных рондо,
Мощь пирамидальных форм
И классическое тондо.
Он нисколько не чудил:
П о л ь з а - было камнем пробным,-
И творил, как находил
Нужным, правильным, удобным.
Польза, прочность, красота,-
Вот что им руководило
И с чертежного листа
В божий мир переходило.
*
- Но в России, посреди
Деревенек тощих, нищих,
Где, куда ни погляди,
Темнота да глад в жилищах,
Здесь, в медвежьем сем углу,
Где нужда, да грязь, да стоны,
Может, правда, "ни к селу"
Колоннады да фронтоны? -
Так порою думал он
В час ночной, когда, бывало,
Все не шел желанный сон,
Иль хандра одолевала...
10. ИВАН СТАРОВ
Столичных вкусов блеск ампирный,
Размах парадный, стилей смесь,-
О нет, они не нУжны здесь,
На лоне сладком жизни мирной.
Дорожки, пестрых ряд куртин,
Прогалы липовой аллеи -
Что привлекательней, милее
Сих идиллических картин?
Так, без насилья над природой,
Но с ней в согласии,- творить,
ЯзЫком сердца говорить,
Не гнаться, суетясь, за модой.
Обычный вид: поля, овраг,
Река... - но как завлечь умеет!
А на холме вдали белеет
Поместье, скромный особняк
(Обитель сельского семейства),
Им строеный.
И видит Бог:
Он своего Адмиралтейства
Создать, наверное б, не мог,-
Но в образ русского пейзажа
Войдут отныне на века
Два гармонических этАжа
СтарОвского особняка.
11.ТОМА ДЕ ТОМОН
Здесь он мечтал обресть и труд, и кров;
Художник славный, зодчий-декламатор,-
Подозревал он, что сей град Петров -
Классический архитектурный театр.
Высокий стиль. Гармония начал.
Он сочинял проект, как пишут мессу,
И возноситься зданья приучал,
На Стрелке, как на сцене, ставя пьесу.
В ней добивался триединства он:
Слиянья действий, времени и места,
И к небу подымал стволы колонн
Всем пафосом торжественного жеста.
Нева, бурля, плескала как раек...
Вдруг... - легкий занавес тумана взвился,
И дивный храм, как голубой цветок,
На лоне волн пленительно раскрылся.
Все близ него бело от парусов,
И вечерами, при закате Феба,
Пылает жаром пламя маяков,
Написанное на плафоне неба.
Так, украшая новый парадиз,
Творил предерзко - и не ждал оваций,
И разом выдвигал из-за кулис
Холсты великолепных декораций.
Казалось: там - волшебная страна,
Где бытием мечта не тяготится,
Казалось: греза осуществлена,
Или вот-вот она осуществится...
16. АНДРЕЙ ШТАКЕНШНЕЙДЕР
От строгой отйдя системы,
Яснее многих понял он:
Мертвы классические схемы
Фронтонов, куполов, колонн.
Кваренги, Львов, Захаров, Росси,-
Он подражать не станет им,
Их ограниченность отбросив
И увлекаемый иным.
Он уважал их смелый гений,
Их дерзких мыслей высоту,
Но в вечном споре поколений
С в о ю он ведал правоту;
И осознав в душе готовность
Вступить как равный в их союз,
Он полагал, что стиль - условность,
И что важней, скорее, вкус.
Служили замыслу и цели
Разыгранные им с листа
Великолепие Растрелли
И Камерона простота.
Есть в с о ч е т а н ь я х пряность, сочность,
Есть пища духу и уму.
Но "польза, красота и прочность"
Уж недостаточны ему:
Не из расчета иль холопства
(Как, может, сделал бы иной),-
Добавит новый член: "у д о б с т в о"
Он к этой формуле тройной.
И классицизм пускай не взыщет
Когда,- себе, брат, на уме,-
Он рифму свежую отыщет
В архитектурном буриме.