Как будто едет на курорт,
Его с улыбкой провожают,
Попутных благ опять желают,
Но он-то знает, что там ждет.
И вот он в поле, где сомненья,
Как осы, кружатся над ним,
И где костра рабочий дым
Несет лишь прозы настроенье.
И дни идут в сплошных заботах,
В объемах, планах и рублях,
Где выходные впопыхах,
Где все рабочие субботы.
Обиды мелочные, пыль,
И пот, и труд, что вправду труден,
Жара, дожди, индюшный студень,
Орех с горчинкой, грязь и стынь,
Столбы, телеги, грунт тяжелый,
Подъем и спуск, как перелет,
Да чай буркутный, что он пьет,
И перец, малость пережженный.
И тело ломит иногда,
Поскольку выбоины, кочки
С утра, подчас, до самой ночки
Не объезжались никогда.
Сто шестьдесят - оклад не малый,
А надо бы платить пятьсот
Тем, кто невзгоды так несет,
Как этот бородатый малый.
Овраги, оползни, холмы,
Случайный кров над головою,
Что стал давно его судьбою,
Которую с ним делим мы.
Над испытаниями он
С слезою в голосе смеется,
И нам не легче достается ...
"Уйти ль из изысканий вон?
Не мучься, брось ты это дело!
Что возраст? - Плюнь! Найди себя!" -
Твердит все злее день от дня
И чешет лоб остервенело.
К концу сезона будут гнать,
Ругать, пусть даже есть за что-то,
Но ностальгия злее черта
Пытает с вечера опять.
И есть и спать уже не в силах,
Скрипя зубами, кости щелкнет,
О, как осточертели счеты,
И арифмометр рвет жилы,
И лента прыгает из рук,
Теодолит в зрачок стучится,
И по ночам в кошмарах снится
На градусы разбитый круг ...
Со мной бывало так не раз,
Когда тянула осень нервы,
Но надо было, как в день первый,
Уткнуть в трубу усталый глаз.
Потом Москва. Не все забыто,
И каждый знак как бы привет
От полевых дорог разбитых,
Милей которых, вроде, нет.
Он пишет, чертит и считает,
Но, отстранясь, вглядится в план,
Как будто бы роман читает -
Так много пережито там.
1971г.