Ночь бесконечна, не скоро рассвет.
Не спит непоседа старый поэт.
То потревожат прежние раны,
То мыси полезут как тараканы
Он мысли привык бумаге вверять.
Ну что тут поделаешь?
Надо вставать!
Многострадальный скрипнул диван.
Дед лампу зажег, принес чаю стакан.
И за столом загримасничал, ожил!
Стал рифмовать и писать то, что прожил.
И получилось неплохо, видать!
Поэт потянулся:"Ну, можно поспать!".
С блаженным чувством преисполненного долга
Старик заснул и спал довольно долго.
И снова ночь. И снова нет покоя.
И снова, подперев себя клюкою,
Опять он оставит пригретое ложе,
Присядет к столу - ну, в общем, все то же.
И что он там пишет? И пишет кому?
И что же опять не лежится ему?
Он пишет обо всем, что было.
Как в битву молодость ходила.
Как милая его любила
и как потом его забыла...
Строчки кривые в тетрадке теснятся.
Годы былые пришли попрощаться,
Люди ушедшие вновь суетятся.
Перед глазами вся жизнь пролетает.
В небе плывут журавлиные стаи.
Лето, беседка, скамейка и пруд.
И он молодой, и без устали труд.
Все прошло. А что в итоге?
Болит спина. Не ходят ноги.
Ритм стихотворный с сердечным не в лад:
С рифмой порядок, в груди - невпопад!
Приходит снова ночь. Поэт смежает веки.
Сейчас заснет. И, если не заснет навеки,
То очень может статься, что опять
Поэту рифма скажет: "Встать!"
У этих рифм несносные повадки:
Надумали они играть с поэтом в прятки.
Все прячутся в память по темным углам.
И ловит он их в основном по ночам.
Рифму поймает - нанижет на строчку.
Строчка за строчкою - вот и цепочка.
Смотришь - стишок написал по кусочку!
Стихами сплетает нити времен.
И в этом находит призвание он.
Живет он не там, где присутствуем мы,
Но пишет для нас он в преддверии тьмы.