Сегодня, в День поэзии хочется вспомнить одного поэта из Архангельска, который оставил о себе светлую память.
Человек должен жить на природе,
на виду у Господних небес,
где прямая тропинка уводит
от крыльца прямо в поле и в лес.
Где над крышами изб и скворешен
ветви старых берёз шелестят.
И он должен быть чуточку грешен,
но не более, нежели свят.
Человек должен жить и трудиться
на себя - не на светскую знать.
И не знать, что творится в столицах,
иль стараться об этом не знать.
Он, в ладу и в согласье с природой,
на виду у лесов и полей
должен дважды в течение года
за деревней встречать журавлей.
А когда по окрестностям свищет,
сеет вьюга морозную смерть,
человек должен в тёплом жилище
на огонь возле печки смотреть.
И наверное так, между прочим,
о неблизкой мечтая весне,
он в февральские длинные ночи
должен ангела видеть во сне.
А когда по скончанию века
он покинет отеческий край,
ангел душу того человека
унесёт, как положено, в рай.
А.Росков
Помяните русского поэта из Архангельска Александра Роскова (1954-2011). Он трагически погиб в День Независимости России. Александр переходил архангельский проспект Ломоносова и на него на скорости налетел лихач-мотоциклист, не имевший даже водительских прав.
"Самый безысходный плач, самый горький реквием по русской деревне можно услышать в поэзии Александра Роскова. Сердце обливается кровью, когда читаешь его стихи о повесившейся от безденежья и безысходности старухе, о деревенском старике, которого везут умирать в богадельню, о заливающих горе палёной водкой деревенских мужиках, оставшихся после развала колхозов без работы, без надежды хоть на какую-то нормальную жизнь." (Дмитрий Нечаенко).
«Человек должен жить...» Так Александр Росков назвал одну из своих поэтических книг, следуя завету Гоголя, однажды сказавшего: «Искусство есть водворение в душу стройности и порядка, а не смущения и расстройства. Искусство есть примирение с жизнью». С жизнью, но не со смертью.
Приведу выдержки из статьи Игоря Панина:
"А на кладбище сельском такая стоит тишина,
что звенит в каждом ухе, и входишь в ворота с опаской.
Тихо здесь до того, даже слышно, как трескает на
ещё свежих крестах голубая и синяя краска.
А.Росков.
Невесёлые строки, но разве жизнь современной деревни может подвигнуть к написанию стихов, дышащих оптимизмом? Особняком стоят стихотворные портреты его земляков – выдающихся в своём роде людей, народных умельцев, которые не только крышу перекрыть могут, но и блоху подкуют, если понадобится, да только вот не нужны они «большой» России, прозябают в нищете и уходят до срока. И получается, что писать о деревне сегодня – значит писать о погосте:
От оградки к оградке, от холмика к холмику я
потихоньку пойду, осторожно куря сигарету,
земляков узнавая на снимках… И детства друзья
глянут вдруг на меня с аккуратных надгробных портретов.
А.Росков.
Он фактически пропел реквием по русской деревне, хотя писал и «городские», и отвлечённо-философские, и шуточные стихи. Однако главной темой для него всегда оставалась малая родина, окончательный возврат на которую был уже невозможен:
А я в деревне дома не построил,
хотя и жил там тридцать с лишним лет
и все её традиции-устои
впитал в себя. Но мне возврата нет
на родину – туда… Ну если кроме
проездом без заезда – только так…
А.Росков.
Почти полвека назад Николай Рубцов написал:
Ах, город село таранит!
Ах, что-то пойдёт на слом!
Меня всё терзают грани
Меж городом и селом…
Вот и Роскова эти грани постоянно терзали. Только село давно уже «протаранено» и пущено на слом. Тут плачь не плачь, а изменить ничего нельзя, и Росков это прекрасно понимал:
…Если говорить всерьёз –
Родину мою оплакать
никаких не хватит слёз.
Может быть, поэтому и нет в его стихах патетики и чрезмерного надрыва, которые так свойственны творчеству определённой части патриотически настроенных авторов. У него всё проще, приземлённее и оттого – страшнее. Он сам прошёл трудный путь, переборов «зелёного змия» и побывав в своё время в психушке. Но выстоял, чтобы жить и писать. И он имел полное право сказать:
Душа народа поэтична –
не поэтичен сам народ.
Александр Росков был также прозаиком и журналистом, он написал довольно много – гораздо больше, чем успел опубликовать при жизни на бумаге. Но в первую очередь – это поэт. Его творчество ещё будет предметом изучения и споров. И искренне хочется верить, что итоговая книга стихов, куда войдёт всё лучшее из написанного им, будет издана приличным тиражом и попадёт на прилавки книжных магазинов. Может быть, эта книга не только обрадует любителей поэзии, но ещё и вновь обратит наше внимание на то, в каком положении находится русская деревня, что от неё осталось. А ведь мы очень редко думаем о провинции. Или не думаем вовсе."