СЧАСТЛИВАЯ ИСТОРИЯ
Жил-был когда-то добрый старый Бок
(не БоГ, а БоК: так звался он, и точка),
и с ним делила скромный уголок
его подруга, клепаная Бочка.
Когда она была еще юна,
она совсем не знала скучных будней,
и, постоянно полная вина,
ходила по рукам, служа на судне.
Ее катали все, кому не лень,
брюхатый боцман брал ее на плечи,
она братве давала каждый день,
поила всех, и не давала течи.
Корабль был гишпанский. Посему
ее матросы звали "наша донья",
и волокли толстушку на корму,
дубовые охлопывая донья.
Она немало пламенных ночей
припомнила бы, если б захотела,
когда из всех железных обручей
рвалось ее объемистое тело.
Вдруг налетел ужасный ураган.
Корабль с ним боролся в одиночку.
Вскипел волной угрюмый океан,
ударил в борт - и в воду сбросил Бочку.
Ее трепало три десятка дней,
ее носило между двух Америк,
но все же море сжалилось над ней
и выкинуло на песчаный берег.
Густая тина Бочку оплела,
не счесть царапин, сколов, вмятин, ссадин,
расселись донья, клепка потекла,
и общий вид ужасно непригляден.
Вода ушла, но всякое гнилье
в ее нутре оставило осадок.
Вот здесь-то Бок и подобрал ее,
отмыл, проветрил и привел в порядок.
Она гудела: О, МЕРСИ БОКУ!
ВЫ ЖИЗНЬ СПАСЛИ МНЕ, РЫЦАРЬ МОЙ ОТВАЖНЫЙ,-
когда, подвесив Бочку на суку,
он вытирал ее животик влажный.
С тех пор и стали вместе жить они,
одной семьей, как верных два супруга,
как будто бы от века, искони
они искали - и нашли друг друга.
А говорят, что, мол, любовь слепа!
Вранье! Пустое! Капли толку нету!
Бок часто Бочку ставил на попа,
средь прочих поз предпочитая эту.
Когда они кончали, видит Бог,
обоих продирало до печенок.
И Бочка понесла, и в должный срок
у Бока с Бочкой родился Бочонок...
2010
ВО ДВОРЕ
... дворик, в котором
деревья, кустарники, и
где кот-воевода дозором
обходит владенья свои.
Следит, запасают ли белки
орешки (зима уж близка).
Их игры, возня и проделки
кота раздражают слегка.
А что там за свары и склоки
и крик у него за спиной?
А, это трещотки-сороки
с несносной своей болтовней.
В траве пробирается мышка,
шуршит в облетевшей листве.
Кот прыгает: черная вспышка -
пропала малышка, o weh! (*)
В когтях беспощадных ей больно,
он душит ее, а потом,
собой бесконечно довольный,
он машет веселым хвостом.
Затем, пошатавшись по краю
лужайки, он валится НА.
И все это я наблюдаю,
раскрыв половинку окна.
Живу я под самою крышей,
и голову кружит слегка
пустое пространство, а выше -
лишь небо, и в нем облака.
Ну что ж, моя песенка спета,
кончаются дни и труды,
и блещет в зрачке до рассвета
слеза одинокой звезды.
2010
.............
(*)увы по-немецки
БЕЗ НАЗВАНИЯ
Я проснулся ночью, услышав шорох.
Сквознячок шевелился в неплотных шторах,
шел снежок, по спирали спускаясь свыше,
и шершавой шерсткой шуршал по крыше.
Так невест одежды шуршат гипюром,
прилипающим к чувственным их фигурам,
когда девы стайкой идут на нерест,
волоча за собою свой шлейф и шелест.
Этот звук оседающего постепенно
снега - тот же, когда оседает пена
одинокой волны на песке, и море
на закате горит, как колпак на воре.
Я отдерну штору, раскрою раму,
упаду глазами во тьму, как в яму,
я впущу декабрь в ракушки комнат,
где, когда умру, про меня не вспомнят.
Выдувай же, вьюга, тепло жилое,
заметай мою жизнь, заноси былое
невесомым, чистым, шуршащим глухо
снегом, тем, что белее и мягче пуха.
2010
НАВАЖДЕНЬЕ
Пока в спорах ненужных напрасно ломаются копья,
ночь стоит у ворот и хрустальный грызет леденец,
и с небес опускаются мягкие белые хлопья,
словно там, наверху, начинается стрижка овец.
Меж овец-облаков, пропадая порою из виду,
одинокой пастушкой туманная бродит луна.
Я накину пальто и неслышно из комнаты выйду
и в ладонь наберу шелковистых волокон руна.
Тишина на душе. Ничего не хочу, не взыскую,
ничего не ищу, отрешась от дневной суеты.
Овцы в сумрачном небе не смотрят одна на другую,
только жмутся друг к другу, стесняясь своей наготы.
Наважденье зимы - этих медленных хлопьев круженье,
синеватая мгла, одиночества замкнутый круг.
И легко сам себе признаваясь в своем пораженьи,
свою жизнь отпускаешь на волю, как птицу из рук.
Белый, девственный снег под зажженным окошком искрится,
застилает пространство, мерцает, блестит, как слюда.
Тишина на душе, и нисколько не трудно смириться,
что на этом снегу ты уже не оставишь следа.
2010
ДЕТСКИЙ СТИШОК
Небо щеголяет в новенькой матроске,
оно голубое, и на нем полоски.
Потому что в небе мчатся самолеты.
Их ведут лихие, смелые пилоты.
Тот спешит на Кубу, этот из Ташкента,
и за каждым вьется газовая лента.
Желтый одуванчик открывает глазки,
все вокруг светлеет от зеленой краски,
песни распевают радостные пташки,
всюду копошатся разные букашки,
дышит грудь вольнее, легче и блаженней:
всем приносит счастье теплый день весенний.
2010
РУССКИЙ РОМАНС
Средь шумного, как говорится, бала
они на пять минут остались вдруг вдвоем.
Он взял ее за грудь.
Она сказала:
Что в вымени тебе моем?
2010
КАЗАНОВА
... У него было женщин числом далеко за сто,
но так как он с юности был романтик,
то любил всегда лишь таких, чтобы "черт-те-что-
и-сбоку-бантик!"
2010
ПЕСОЧНИЦА
Что видно мне из моего окна?
Ну, например, песочница видна:
круг метров трех; поребрик из бетона,
заполненный просянным песком,
утоплен в землю.
На него мыском
(при взгляде сверху) набегает крона
густого вяза.
Целый день вчера
с небес лило, как будто из ведра,
зато сегодня снова небо ясно,
и солнце блещет с самого утра,
гордясь собой (по-моему, напрасно).
Я, не имея на примете дел,
все утро на песочницу глядел.
Я видел, как, скучающий без кошки,
соседский кот валяется в песке,
гуляет старый мопс на поводке,
и жирный голубь склевывает крошки.
Вдруг с воплем налетела ребятня -
и скок в песок, и ну пошла возня,
прыжки, и драки, и игра в пятнашки,
и суета, и свист, и толкотня...
Как хочется задать им всем ремня,
сняв с них штанишки и задрав рубашки!
То плачут, то бросаются песком,
то носятся, как черти, босиком,
и, в желтый круг набившись целым скопом,
орут, визжат...
забудь о тишине!
Все это вдруг напоминает мне
о толчее амеб под микроскопом.
Я постарел. Конечно. - Признаю.
Я каждый день не с той ноги встаю,
и видеть не могу без раздраженья
не только племя юное в окне,
но и вообще все то, что как-то мне
хоть мельком попадает в поле зренья.
2010
КОЗЕЛ
Я расскажу про одного козла.
Козлу была доверена казна.
В казне хранилась свежая капуста.
Хозяин спохватился через год
и у козла потребовал отчет.
В казне, к несчастью, оказалось пусто.
Хозяин был, конечно, страшно зол,
позвал козла и закричал
- Козел!
Капуста где? Иль ты рехнулся часом?!
Тебе была поручена казна.
Что в ней теперь осталось? Ни хрена!
Что сотворил ты, зверь, с моим запасом?!
Козел заблеял, опустив рога:
"Мне рассказали притчу про раба
(тут он запнулся, не сдержав отрыжки,
и продолжал): раб в землю клад зарыл,
и клад пропал; я лучше поступил,
ведь я тебе оставил кочерыжки!"
Козла простил всевластный господин.
- Кто прав, кто нет,-Бог ведает един,-
подумал он,- нет истины на свете,
везде творятся черные дела...
Но все же он к рукам прибрал козла,
его назначив заседать в Совете...
2010
МЕРТВЕЦ
Едва заметный бруствер подбородка,
за ним провал, ущелье узких уст,
пещера рта, где смрадный воздух густ,
куда впадает, разверзаясь, глотка.
Гнилых зубов обглоданные пни,
кривые ноздри, словно лисьи норы,
нос, как утес, где угнездились споры
грибков и мхов, где проросли они.
Скуластых щек монгольские пустыни,
барханов кожи грубой желтизна,
колючками заросшая страна,
расщелины морщин в бесплодной глине.
Стоячие глаза, как два пруда,
где нет ни дня, ни ночи - вечный вечер,
бровей уступы, лба холодный глетчер,
на нем морен и трещин череда.
Бугристый череп, лысый, как Голгофа,
ушных ложбин два ведьминых кольца...
Вот мир, где разразилась катастрофа:
пейзаж лица.
2010
ГРИГОРИЮ ПЕРЕЛЬМАНУ
В заурядной питерской квартире
в комнатенке три на пять шагов
обитает не последний в мире
математик Гриша Жемчугов.
В школе был он парнем одержимым,
лауреатом всех олимпиад,
а теперь залег на дно налимом,
про него забыли - он и рад.
Лет ему сейчас уже под сорок.
Повседневной чуждый ерунды,
он с окошка не сдвигает шторок,
не стрижет ногтей и бороды.
Он живет один, точнее, с мамой
(у обоих близких больше нет),
и в своей упертости упрямой
не желает выползать на свет.
Лишь соседка видит из окошка,
протирая мутное стекло,
как порою он несет картошку,
потому, что маме тяжело.
На работу наш герой не ходит,
и никто не знает, кАк же он
день за днем концы с концами сводит
на ничтожный мамин пенсион,-
все ее четыре с лишним тыщи
тщательно на части разделив.
Хорошо хоть, что по части пищи
Жемчугов совсем неприхотлив.
Так ведет он жизнь анахорета,
одинок, забыт, почти что сир,
в кой-то век посредством Интернета
виртуально выбираясь в мир.
Он не то что девушек боится,-
но чтоб кто-то мельтешил в дому?!
И вообще,- он думает,- жениться
противопоказано ему.
Дети? Их вот только не хватало!
Их капризов, воплей, их затей.
Чтоб на них природа отдыхала?
Нет уж! Лучше вовсе без детей.
В жизни у него одна проблема,
ей и занят он в своей норе.
Между прочим, это теорема
славного Анри Пуанкарэ.
Для других людей гроша не знача,-
для него - всего важней она,
и его призванье и задача -
доказать, что формула верна.
Истина гола, простоволоса,
но ее не выведешь на свет,
постановку сложного вопроса
подогнав под заданный ответ.
Вы б не брали, Гриша, обязательств!
Как бы после плакать не пришлось.
За сто лет надежных доказательств
никому найти не удалось.
Но его душа полна отваги,
Гриша сможет, судя по всему!
Карандашик да клочок бумаги -
вот и все, что надобно ему.
Осень ли, весна, зима ли, лето -
в размышленьях ночи напролет
он без сна до самого рассвета
головы склонять не устает.
Словно мудрый крутолобый филин,
он невольно щурится на свет,
в лабиринте мозговых извилин
добывая чаемый ответ.
Связь явлений объясняют числа,
и владея ими, как факир,
он еще одну крупицу смысла
привнести стремится в этот мир.
Он, похоже, своего добьется,
он ведь гений, так?
Но между тем,
есть вопрос, который остается,
и вопрос довольно прост: з а ч е м ?
Мудрецы, взыскующие света!
Помните, что истин в свете - тьма.
Так,- не правда ль? - теорема эта -
лишь игра досужего ума.
На земле не станет больше хлеба
оттого, что верен ваш расчет,
счастья не прибавится, и с неба
ни одна зведа не упадет.
Что ж Вы, Гриша, заварили кашу?
В этой каше, Гриша, тО и соль,
что нашелся икс, который
В а ш у
ж и з н ь с е г о д н я -
обращает в ноль.
Так з а ч е м ж е ?
Рассуждая строго,
неуместен сей вопрос прямой.
Кто посмел бы спрашивать у Бога
о Е г о твореньи
в день седьмой?
P.S.
Мало кто слыхал про Жемчугова,
разве только несколько коллег.
А теперь наш Гриша, право слово,
сделался известный человек.
Ибо он, один из всех ученых,
(ну, ей-Богу, как ему пенять?!)
приз размером в миллион "зеленых"
отказался попросту принять.
И ведь до чего договорился
(вот бродяга! а еще умен!):
до того,что, мол, в медали Филдса
мало заинтересован он.
Результат: у Гриши Жемчугова
нынче слава ох как велика!
Где еще вы встретите такого -
если не в России - чудака?
МАТЕМАТИКУ ГРИГОРИЮ ПЕРЕЛЬМАНУ,
отказавшемуся получить премию
в миллион долларов за свое
выдающееся открытие
Что за праздник сегодня? Какое у нас торжество?
И куда это с гиком по улицам мчится народ?
Коронуют монарха? А может, уже Рождество?
Он глядит с изумленьем, он молча стоит у ворот.
Вероятно, наш флот всыпал перцу испанцам в бою,
и, похоже, испанцы направили в Лондон посла.
Может быть, королева пополнила принцем семью?
А какой нынче день? Он не знает, не помнит числа.
Верно, вешают вора! Но пушки зачем же палят?
Иль с Востока прислали частицу нетленных мощей?
Лай собак, лошадиное ржанье, церковный набат,
тьма других, удивительных глазу и слуху вещей.
Небо виснет все ниже и снежную сыплет крупу,
жгут костры тут и там, и народу на улицах - страсть!
Только Ньютон стоит у ворот и не лезет в толпу,
г д е и я б л о к у н е г д е у п а с т ь.
2010