Крёстный

               
               
                Памяти М.Ю. Медведева

               

                1.

                Пути мои – не ваши пути.
                (Исайя: 55, 8)

Cквозь жутких истин нестерпимый хаос
Я еле слышу милосердный голос.
Пусть я обманута им – жить ведь как-то нужно.
О, это искушение Христово!
О, эти голоса, что нами правят…
Наш вешний город вестью страшной жалит,
И улицы, как волосы, поднялись.
Кто сокрушается, а может, кто злословит:
Мол, вера не спасает человека.
И только я, мне кажется, познала
Как обжигает иногда святыня,
Что пробудить она порой способна.
О голоса, о страшные виденья
Нет силы, чтобы выдержать вас, муки!
И тянет получить освобожденье
К петле, к отраве, к смятому окошку
Но мы не птицы. Но Господь то знает
И даст покой. Я говорю: не бойся

           Ночь с 20 на 21 апреля 2004 года.
               
                2.
Воистину объятия отцовстства
Я лишена. Меня, видать, за немошь
Не любят. Нынче ясно, что другую
Я не ждала любовь. Я слишком быстро
Отвергла страсть, хоть блудные порывы
Вновь мучают. Марию Магддалину
Я избрала пред Господом покровом.
Ты заменял отца. Как кратки  встречи!!
Но я ждала их, жадно, терпеливо.
Ты говорил, что всё про Божьей воле,,
Что все паденья, все земные муки
Не более, чем Промысел, гоотвит
Он, говорил Ты, к свету неземному.
Я чувствовала, что мои вопросы
Тебя гнетут  ответственностью пылкой
Хотелось мне за это извиниться.
Но я лишь раз тебя  крёстным.
Ты улыбнулся, видно, был растроган.
Но я не знала: сходное безумье
Тебя гнетёт. И, путь весь скорбный зная,
Не выдержал  ты.

                3.
          
            МУЗЫКА

Меня Господь заранее готовил
К дням тягостным, что будут за кончиной,
Но не скажу, они – существованье:
Апрельские лучи не раздражают,
Хоть кажется, что я не улыбалась
С рожденья. И слова мне непонятны
Обыденные. Всё грозит кощунством.
И раньше, признаюсь, не понимала,
Зачем банально разрушать молчанье.
Сейчас же мне близка и милосердна
Лишь музыка…

                4.
               МЫТАРСТВА

Три года пролетело,  как мгновенье,
Когда, узнав Учителя кончину,
Была заворожена души полётом.
Тогда Господь по милосердью к слабой
Скрыл от меня о мытарствах посмертных
Памятованье. О судьбы необъяснимость!
О ночи страшные! Одна без покаянья
Ушла, другой не вынес муки
Боренья – сам ушёл  из этой жизни.
Но видимо, душа посуровела
За те три года – трезвость к ней приходит
По-новому смысл мытарств понимаешь:
Не так страшны они, как справедливы -
Так праведно любое испытанье.

                5.
«Мы счастливы», - сказал ты мне когда-то,
Меня постигла первая утрата
И ураган душевных бурь настигнул.
Тогда была я девочкой. Хотела
Простого человеческого счастья.
Нет, нужно быть правдивей и точнее:
Я некий опыт обрести хотела,
Чтоб мудрости достичь, покоя гавань.
Мне кажется: она пришла сегодня
В миг, как всегда, когда  я потеряла
Тебя. Тогда лишь я  постигла
Она была, любовь, всё состоялось.
Да, счастливы мы!

                6.

              АПРЕЛЬ

Весна не задалась. Прошла седмица
Страстная. Никогда так не душили
Меня хмельные, горестные страсти
В четверг великий я хулу на Бога
Произносила. Тягостная Пасха
Приблизилась. И небо накренилось,
Ни проблеска. Солнце лишь под вечер
Вдруг выглянуло. Светлая седмица
Прошла в снегах, в ветрах, в моей печали –
Такой апрель не помнят старожилы…
Родительские дни я жду с тоскою –
За реку тянет, где  лежит Учитель.
В такие дни я немощь ощущаю
Свою. Так вот. Не сплю я накануне.
Всё ясно.. Вот реклама на заводе
Засвечена – ввели её недавно.
Вдруг я лечу над кладбищем каким-то
Невысоко. Как будто я мечтала 
Лететь ребёнком на воздушном шаре.
Вдруг очутилась у могилы, справа,
Но памятник я не могу увидеть
Мне кто-то держит шею, мягко, нежно,
А на могиле жёлто – здесь так много
Так мною нелюбимых их, нарциссов.
Лишь красное с того, другого края.
Я думаю о жёлтом цвете, будто
Всё это не к добру. Ещё я помню
Чистейший снег с глубокими тенями,
Ель редкую – и в то время вижу
Ночь, на заводе всё горит реклама
Тот день прошёл обычно, очень грустно
Я начала на завтра строить планы.
Вдруг после ужина звон телефона слышим –
И я попала в новую эпоху.

         
                8.
            
Мне очень скорбно,
Что ни мать, ни отец
Не знали об этом,
А видели всё в искажённом свете.
Я говорила с Вами
О самом главном
И было стыдно
За каждое  пустое  слово
Чего ж ещё?
         
                9.

О, эти неизменные чудовища:
Как хорошо я знаю вас.
Они будут  грозить, нападать
Только за то,
Что мы хотим жить
Полной жизнью
Что же Вам привиделось
В последнюю секунду?
               
                10.
Я знала, всё когда-то разрешиться.
Себе прощаю спешку. Ведь в молитве
Не надо думать: все усилья тщетны.
Я знала, что обманчивы явленья.
Их внешний вид… Он ничего не значит
Для Господа: самоубийство, скажем.
Нет, лишь  венец мучительный поправит.
И только нежность  всё щемит слезами –
Так в детстве зуб утерянный жалеешь,
Но с ним расстаться не дано вовеки.
               
                11.

О, юность! Смело ты места любые
Минуешь. Сердца вечных содроганий
Ещё не испытав. Не то теперь
Дорога к даче стала вдруг Голгофой.
Особенно боишься не сдержаться,
Когда лесок покажется нечастый.
Там церковь есть, где друга отпевали.
Я там была, когда  будили сроки
Меня на сострадание другой,
Когда она любимого теряла.
Я лучше места в городе не знаю.
Тогда сполна там колдовала осень.
И липы в золоте похожи были
На древние иконы, что природа
Творцу во славу пишет. Снова осень.
Стоим. Смотрю на дачи. Там с десяток
Оттенков разбежалось по оврагу.
Как гармонично! Трепетную лепку
Руки творящей несомненно видишь.
И вздрогнешь вновь.  Пробьётся диссонансом
Души порывы, кажутся порою
Они бессмысленны. Тяжко оказалось
Грехопаденье наших дальних предков.
Рвёт этот диссонанс и мир, и сердце:
Для Бога жизнь – и миг самоубийства.

                24.09 -1.10 2004


                12.

Я только знаю  бездну милосердья,
Но  страх опять сильнее. А беседы
Так памятны! Порою мне казалось,
(И кажется сейчас): души роднее
Чем я, быть не могло в жестоком мире
Тебе, сближала нас ранимость,
Непониманье   грубого начала,
Что составляет  остов в этом мире.
Нам  редко выпадали ясность духа.
Мы знали несгибаемость борений.
Ты утешал меня грядущим миром,
Где нету слёз, томления и боли
Но утешал, быть может, слишком часто.
Преступно часто перед высшей мерой.
Не знаем мы, что значит благодарность.
Не знаем мы, каков удел терпенью.
Не знаем и обид своих подсчёты…
Сейчас лишь грусть в  душе царит и страхи


                13
  Теперь я знаю: узами от века
Мы связаны. Никто, скорбя, не спросит.
Как будем жить, как выживем при этом.
Я помню тот салют в предвестье года:
В огнях ракет услышала вдруг ужас.
И в этот день, который быть не должен
Нигде на свете, ни в каких эпохах,
Нигде на свете, ни в какой Вселенной.
Была одна я,  падал снег тяжёлый.
И вдруг подумала, что этот мир не страшен,
Когда в нём ты живешь. И этот миг последним
Стал для тебя. А может, ты  стал  птицей,
А может, стал прекрасною звездою?
Сперва те мысли дьявольской усмешкой
Казались мне, казалось обнаженной
Себя для зла я. Чудились везде мне
Те тупики, которые грозят
Мне гибелью. Но вскоре, осмотревшись               
Я поняла: пророческими были
Те мысли.