Собирая материалы для очередного романа, я зимой заехала в дальний донской хуторок в гости к семье фронтовика. Обратно автобус"Пазик" не пошёл, из-за сильного мороза замёрзла солярка. Я хотела пойти пешком через степь до центральной дороги, чтобы уехать попуткой, но меня остановила хозяйка: - Куды ты попрёшьси!Тебя волки сожруть! - на своём казачьем диалекте пылко говорила она. - Уже темнеет, скоро волки по хутору ходить будуть, а ты - в степь!.. Они у нас даже собак пожрали, каким некуда было схорониться... Утром мой Ляксандрыч кабылу запяжёть и на санях домчить тебя до станицы (в станице Боковской живёт моя мама).
Меня, как дорогую гостью, положили спать в красном углу горницы под образами на пушистую перину. Лежу, слушаю завывание ветра, поскрипывание ставень, переживаю, что метель разгуляется и утром меня "Ляксандрыч никуда не домчит". Вдруг, сквозь завывание ветра слышу волчий вой.От страха села на кровати, от этого воя дрожь по телу, в мыслях появились поэтические строчки.Чтобы не будить хозяев, я, на тёмную, нашарила в сумке свой блокнот, ручку и стала писать:
Где-то воет волчица,
с неба сыплет снежок,
на уснувшей кринице
стынет тоненький лёд.
Ветер тронет позёмку,
зашуршат камыши.
Вой протяжный и долгий -
крик зовущей души.
В бурьяне прошлогоднем
ищет пару свою
зверь, тоскует голодный,
замерев на юру.
Чутко слкшает звуки
в непроглядной ночи,
полный боли,разлуки
вой над спепью звучит.
Ветер стонет вдогонку,
дыбом серая шерсть,
в плаче этого волка
что-то женское есть.
Отчего, я не знаю,
но с волчицею той
эту ночь разделяя,
я глушу в сердце вой.