Пусть меня простят японоведы,
Прочитать судьбы иероглифы могу,
Я оставлю за плечами трудные победы,
И променады поражений на бегу.
Сдав творение божественного лика,
И вдохнув дыханье в трепетную грудь,
Бог не мог сдержать торжественного крика,
И отправил обнаженной в путь.
Гложут вечные сомненья, стильна ли натура,
И какой в текущей моде антураж,
Я иду… на дефиле в раю кандидатура,
И могу ещё произвести у публики кураж.
Все деревья и кусты склонили ветки,
Восхищения преодолеть никто не мог
Из слоновой кости статуэтка,
Шла по саду, под собой не чуя ног.
Я не знаю, из чего в раю обеды,
Есть охота, чёрт весь свет возьми,
А навстречу дьявол чешет в кедах
И глаза горят, как яркие огни.
У добра и зла есть миг пересеченья,
И возможности соблазна налицо,
Ведь нашёл-таки на жопу приключенья
Дьявол… в нос воткнув себе кольцо.
ФИговый листок дрожал от ветра,
Засыхал от блика пристального взгляда…
Чтоб преодолеть пешком полкилометра,
Дьявол не рискнул одеться в прадо.
Нацепил уныло кеды на копыта,
Завязал шнурки китайской вязью,
Я хотела лишь накушаться досЫта...
Чёрт пришел, до ух залеплен грязью.
Я поддерживала бисерную нить беседы,
Намекала, что хочу я только кушать,
Дьявол показал изношенные кеды,
Он не мог мои претензии послушать.
С тыла за плечо зашел мне слева,
Полчаса на уши мне с беседой наседал,
Объясняя популярно, что в костюме Евы,
Мне не выйти обнаженною в финал.
«Чем тебе не нравится костюмчик?»
Восклицала я в недоумении,
«Давай-ка, помоги лучше, голубчик,
У жюри развеять глупые сомнения!»
Дьявол почесал копытом строго рог,
И решил таки помочь достичь победы,
И в процессе подготовки за короткий срок,
Впарил мне задорого изношенные кеды…
Ничего, что грязные и длинные шнурки,
И на три размера больше… Рада
Что порву жюри я своим видом на куски,
Тем, что красота не носит больше прадо!
В конкурсе достигла я финала,
И отсюда, бабы, наши беды,
Я награду – яблоко – сожрала…
А всему виною стали… кеды!