В начале молодого века,
вместив пожитки все в горсти,
склоняясь головой-прости-
из дома сломленой калекой
я уходила, позади
раззор оставив, запустенье...
Берёз надломленые тени
качались, как в тиши кресты.
Но век не зря был молодым-
Он жаждал пищи, жаждал крова.
Хотел увидеть всё потрогать
И показать свой мир седым.
Тем, кто увяз в иных мирах,
Где мало света и свободы.
Где, как стоячее болото
Чинопоклонство, взятки, страх.
Он мою душу снял с креста.
Подталкивал-Живи и слушай,
Люби поля,града и пущи.
Он слово мне вложил в уста.
Как будто снял с тех уст запрет.
И полились, как откровенья,
То ли причеты, то ли пенье-
Пророчества грядущих лет.