Он и я, скрывающийся Он. Но когда Он появляется, я еле сдерживаю рыдания. Как отказаться от себя самой, как стать Божьей?
Неужели я ничего не значу в этом мире? Боже мой, как смело Ты рассеиваешь мои иллюзии.
Каждое движение к другому человеку, это цепочка новых движений, ответственность за приручение, попытка верности. Мне не удаётся быть верной. Я быстро увлекаюсь новым объектом. Я обжигаюсь, когда вижу красивые лица людей.
Я помешана на перевоплощениях и королях.
Каким видит мир Бог? Каким видят мир птицы, рыбы, звери, растения?
Одиночество – это внутреннее состояние. Можно быть не одиноким в уединении своей комнаты, можно быть очень одиноким в семье.
У человека должно развиваться космическое чувство – связь со всеми людьми, со всем сущим.
Молитва это не только встреча с Богом, но и всё прекрасное, идеальное, возвышенное. Бог проявляет Себя через Творение.
Я вся пропитываюсь тем, кого люблю. Так любят женщины. Пока не могу выйти из круга личных привязанностей и всю себя направить к Христу. Я хочу пройти состояние взаимной любви, но это оттаскивает, отвлекает меня от Христа.
Победит ли во мне Бог или моя самость? Слушать и воспринимать происходящее так, как если бы Его рука всё творила.
Пётр Старчик был тих и обаятелен, пел у Иры Б. Он очень не простой человек. Внутренний свой мир он не открывает никому.
Ангелы меняют диагноз, если человек не готов умереть. Так было с Всеволодом Георгиевичем Черкаевым - Одиком, моим другом.
Я думала, что перед красотой и гармонией природы ничтожны наши ссоры, недоразумения и обиды. Надо только любить. Хорошо быть поэтом.
О, не суди меня, мой Бог, ибо дана мне такая жажда любви, что её хватило бы на несколько человек.
Я бываю очень тонка и чиста. Иногда я груба и нехороша. Когда во мне нет суеты, видимо, в эти минуты я мало-мальски совпадаю с волей Бога, я очень ценю и люблю такое состояние моей души. Любовь – это тоже богослужение, это святыня, космическая тайна.