Залитое солнцем утро переливается, и птицы поют. Пустота дорог, зелень леса. Вдох-выдох, вдох-выдох. Цикламены в ожидании. Дорога к дому.
Послеобеденная тишина. Звуки фортепьяно.
Жар утюга. Бессмыслица сборов. Вечер, переходящий в ночь. Ещё не сейчас, но уже скоро. Скоро, но не сегодня, а завтра.
Пиканье будильника никогда не бывает вовремя, а теперь – особенно. Одежда удобна. Вдох. Снова – вдох. Дверь отделяет лестницу; лестница отделяет стоянку. Зябко и тихо.
Пустоту дорог подчёркивает жёлтый свет мигающих светофоров. Это небытиё. Время, когда ничего не происходит, и только я двигаюсь из края в другой его край.
Нечто неумолимое тянет меня против моего желания, не давая отклониться от направления, с постоянной скоростью.
Я – уже не я. Я - ещё не я. Я - тот, третий, возникающий по дороге от меня ко мне. Он молчит и движется как в замедленном кино – одно место багажа и ручная кладь. Спасибо.
Теперь я самостоятельная единица; беспристрастный наблюдатель. Люди. Много людей, и я – не один из них. Концентрация внимания, помогает затормозить все ненужные процессы. Время превращается в шум двигателей; он отделяет меня от дома. Парадокс расстояния в анизотропности пространства. На время я давно махнул рукой. Теперь я – «волновой пакет», файл. Я обрету целостность в точке назначения.
Паспортный контроль, такси, туман. День разворачивается заново. Он состоит из неба. Он не стыкуется с днём вчерашним, как фрагменты двух разных фильмов.
Развешенные рубашки – отметки обратного отсчёта.
Я впервые вижу этих людей. Они впервые видят меня. Мы играем в игру: мы заняты важным и полезным делом. Напряжение нервов сменяется напряжением в сети. Все взаимно вежливы.
Вечер; фонари. Этих деревьев я не знаю, но они похожи на те, что растут на нашей улице. «Да, дорогая. Нет, дорогая. Вроде бы всё – ничего. Как у вас?» Вдох. Ещё вдох. Улица вливается в стоянку. Стоянку окаймляют рестораны.
Темнота большой комнаты вызывает странное ощущение – я Гулливер растянутый невидимыми нитками к стенам и потолку. Цифры электронных часов отмеряют степень готовности. Готовность номер один. Сон прерывается внезапно. Холодный ковёр. Стандартный завтрак.
Чужая жизнь обтекает меня. Я – остров. Острова неподвижны. Я жду, когда коснётся меня тот буй – он направляется ко мне несомый течением. Он пока за горизонтом, и я не вижу его. Я терпелив; время подобно измерительной линейке. Когда буй приплывёт, я перестану быть островом. Сейчас я стараюсь не думать об этом.
Дни отваливаются, как резаная картошка. Бекон, яичница, чай из пакетика. Двадцатка – таксисту, расписка – мне. Напряжённое внимание на лицах; на моём – внимательное напряжение. Темнеет рано. Сквер в электрических пятнах. Ужин.
«Ну, как там у вас? Ну, да. Да-да, я буду. Как только закончу. Наверное. Если всё будет хорошо. Ну, я не знаю. Пока». Чужой город надвигает на меня сувенирные лавки. Структурирование времени.
Покой обманчив. Я начал своё возвращение ещё тогда. Рубашки-зарубки отщёлкивают «экватор». Когда остаётся последняя, я признаюсь самому себе – хочу домой.
Утро завтрашнего дня – ничего не должно остаться. Зубная паста, зарядные устройства, носки, туфли. Своё - взять, остальное – оставить. Я сдаю позиции: номер за мной пуст, ключи на стойке – впереди обратный путь. Я делаю упражнение типа «лесенка»: шесть, пять, четыре… Такси – три. Одно место багажа плюс ручная кладь. Вдох. Снова – вдох.
Мне страшно. Двигатели превращают время в облака. День становится вечером.
Я становлюсь собой. Свист закрылков, удар о бетон, скорость. Два. Вдох и выдох.
Ночь; скоро рассвет. Пустота дороги растворяется в серых сумерках. Жёлтые мигающие перекрёстки.
Птицы ещё спят, и воздух пахнет туманом. Каменная лестница – один. Дверь. В полутёмной прихожей нарушают предрассветную тишину лёгкий шорох портьеры и шлёпанье босых ног по полу.