Сигаретный туман нависает густою стеной,
Оставляя сиреневый дым в волосах цвета виски.
Тихим эхом витает навязчивый блюз за спиной,
А я напрягаю свой с русским акцентом английский.
Всё другое здесь – воздух, и солнце, и небо, и море.
Здесь и люди другие, и движутся, как арлекины.
Растворяюсь в волнах в необъятном незримом просторе,
Закрываю глаза – вижу алые гроздья рябины.
Вновь цветёт белым вишня в садах городских над Днепром,
Ноздри жадно вдыхают божественный запах сирени.
Слышу я, как вдали затихает раскатами гром,
Как скрипят во дворах подвесные старушки-качели…
И всё чудится шелест листвы, лёгкий пух тополей,
Ветви старых каштанов покрыты зелёною тенью.
Пустота одиноких и грустных осенних полей
Мне виски обдувает пронзительным ветром забвенья.
Листопад всё кружит, и сжигают листву на кострах,
Гордый клин журавлей пролетает над спящей землёю.
Я прошу, птицы, вас, в своих глупых наивных мечтах:
Заберите меня на обратной дороге с собою.
* * *
Хриплый голос меня «пробуждает» в прокуренном баре,
Я за стойкой сижу, и в стакане моём – «на два пальца».
Улыбаюсь красивой шатенке, купаясь в Нуаре,
А улыбка фальшивая, холод в глазах … иностранца