Посвящается моим друзьям Гал и Николе Кариелло.
"За мной - вершин лиловый океан;
И крест, и дверь - в конце тропы нагорной,
Где каменных дубов сомкнутый стан
Над кручей скал листвой поникнул черной".
(Вячеслав Иванов. МОНАСТЫРЬ В СУБИАКО)
СУБИАКО.
Там, где «вершин лиловый океан»,
открыта дверь «в конце тропы нагорной»…
Средь скал обитель древняя бессонно
несет свой крест, покорна небесам…
Там Бенедикт в пещере «Сакро спеко» *
сиял, как светоч, до краев земли,
из разных стран к нему монахи шли,
и истине служили век за веком…
Там у святых подошв монастыря
прилег на плато старый Субиако **,
как Бенедикта верная собака,
ему внимая и благодаря…
Там мы бродили средь лесных дубрав,
внимая песням бурного Аньене, ***
немые Клио****рисовала сцены
бесчисленных Нероновых забав…*****
Там, обретя радушье и приют,
и пиршество бесспорное искусства,
я благодарным наполнялась чувством
за то, что там друзья мои живут…
------------------------------------
Фотография из личного архива автора: Италия. октябрь 2011 г. - монастырь святого Бенедикта в Субиако.
Примечания:
* - "Sacro speco" - “святая пещера” - пещера святого Бенедикта в монастыре Субиако.
** - Субиако или Субья;ко (итал. Subiaco) — коммуна в итальянском регионе Лацио, в 73 км к востоку от Рима, на речке Аньене. Известна как место рождения бенедиктинского ордена — первого монашеского ордена католической церкви. Место паломничества католиков и правослывных Европы, т.к. св.Бенедикт (в православии - Венедикт) считается покровителем Европы.
*** - река в окрестностях Субиако.
**** - Клио — муза истории в древнегреческой мифологии. Изображалась со свитком папируса или футляром для свитков. Дочь Зевса и Мнемосины — богини памяти. Согласно Диодору, получила имя от того, что воспевание в поэзии даёт восхваляемым великую славу (клеос). Афродита внушила ей любовь к Пиеру, когда та стыдила богиню за любовь к Адонису. Клио родила от Пиера сына Гиакинфа.
***** - в Субиако находятся руины виллы императора Нерона.
Ниже я хочу полностью привести статью архимандрита Августина Никитина о Субиако, опубликованную в журнале "Нева" 2011, № 2:
Субиако — колыбель западного монашества
Архимандрит Августин (Никитин)
Архимандрит Августин (в миру —Дмитрий Евгениевич Никитин) родился в 1946 году в Ленинграде. В 1969 году окончил физический факультет Ленинградского университета. Трудился преподавателем в Доме культуры им. Шелгунова. В 1973 году принял монашеский постриг с именем Августин. Пострижен в монашество митрополитом Никодимом в Благовещенской церкви его резиденции в Серебряном Бору в Москве. В 1974 году им же рукоположен во иеродиакона и иеромонаха. Окончил Ленинградскую Духовную академию (1975), с этого времени — преподаватель, с 1978 года — доцент Санкт-Петербургской Духовной академии.
Субиако - колыбель западного монашества
Благодатию Божиею обогатился еси,
делы же известил еси звание:
и явился еси, Венедикте, угодниче Христа Бога,
в молитвах и постех, дарований Божия Духа исполнен:
и был еси недужным исцелитель, и прогонитель врагом,
и заступник скорый душам нашим.
Кондак преподобному Венедикту, глас 6
В 76 километрах к северо-востоку от Рима и в 3 километрах от небольшого городка Субиако расположен старинный монастырь Субиако – колыбель западного монашества. Проезжая мимо Тиволи и приближаясь к Субиако, паломники из России испытывают такое ощущение, что эти названия и пейзажи им уже хорошо знакомы. И действительно, многие русские деятели культуры стремились посетить окрестности Рима и воспеть их в своих творениях.
Известный отечественный литератор П. В. Анненков вспоминал о своем путешествии в Субиако в 1841 году: “Мы успели сделать целым обществом прогулку в Сабинских горах, побывать в Олевано и Субиако, где нашли толпу русских художников, изучающих все эти превосходные и оригинальные местности. Гоголь нам не сопутствовал, он оставался в Риме и потом весьма пенял на леность, помешавшую ему присоединиться к странническому каравану. Особенно сожалел он, что лишился удобного случая видеть те бедные римские общины, которые еще в средние века поселились на вершинах недоступных гор, одолеваемых с трудом по каменистой тропинке привычным итальянским ослом. Другого способа езды здесь нет. Многие живут там и доселе, связываясь с государством только посредством сборщика податей и местного аббата, их всеобщего духовника”1.
Кисти знаменитого художника А. А. Иванова (1806—1858) принадлежит пейзаж под названием “Подножие Виковары по дороге из Тиволи в Субиако” (Государственная Третьяковская галерея, 1840-е годы). Вот начальные строки стихотворения Вячеслава Иванова (1866—1949) “Субиако”:
Громады скал грозят со всех сторон;
В гробах теснин гремит поток кипучий.
Средь сих дубрав, о, Пан, стоял твой трон!
Твоя свирель будила дол могучий!2
Эта местность связана с именем преподобного Венедикта Нурсийского (ок. 480— ок. 547), основоположника уставного монашества на Западе. (В Римско-католической церкви – св. Бенедикт, в Православной церкви – преп. Венедикт.) В 494 году он удалился из Рима в горы близ Субиако, чтобы в полном уединении предаться подвигу благочестивой жизни.
В начале ХХ века поездка в Субиако уже не была такой трудной, как ранее. Отечественный искусствовед Павел Павлович Муратов (1881—1950), посетивший Субиако и его окрестности перед Первой мировой войной, описывает путь, который он проделал из Рима до этого городка.
На северо-востоке от Рима возвышаются Сабинские горы. Они состоят из многих хребтов, разделенных широкими долинами, и самая значительная из этих долин — долина реки Тевероне, или Аньене, образующей Тиволийские каскады. По долине Аньене Сабинские горы не кажутся такими суровыми, дикими и голыми, какими они представляются из Рима, особенно когда сравниваешь их с приветливыми и зелеными Монти-Альбани. Здесь проложена железная дорога, которая ведет в Абруцци, и через несколько станций после Тиволи от нее ответвляется короткая линия, оканчивающаяся в Субиако.
“Троицын день застал нас в этом старинном церковном городе. Одна за другой по его улицам двигались процессии обитателей Сабины, направлявшихся в монастырь Сантиссима Тринита близ Валлепьетры. Низкорослые и загорелые крестьяне в черных шляпах, украшенных травой, напоминающей наш ковыль, проходили рядами по шесть человек. За ними шли женщины в пестрых платках и дети с букетами полевых цветов. Протяжное пение хора разносилось далеко в чистом горном воздухе и заглушало неумолчный шум Аньене” 3.
Название “Субиако” ведет свое происхождение от загородной виллы Sublaqueum (латинск. – “под озером”), построенной императором Нероном (54—68) на берегах трех искусственных озер. “Некогда эта прозрачная и быстрая река, эта свежесть горного лета привлекли Нерона, построившего здесь одну из своих вилл,— пишет
П. П. Муратов.— Нерон отлично умел выбирать места для своих дворцов. В средние века эта эстетика природы сделалась достоянием монахов. На востоке и на западе, в России и в Италии огромное большинство монастырей было заложено с глубоким вниманием и любовью к тому виду, который открывается из окон монастырских келий или трапезной. Этот вид был единственной роскошью, какую допускали в свою жизнь даже самые строгие анахореты. Святой Бенедикт, основавший первый западный монастырь здесь, в Субиако, сохранил эту традицию своих восточных предшественников. Узкая долина Аньене, вьющаяся у подножия горы, к которой прилепилась его “святая пещера”, не менее хороша в своем роде, чем широкая умбрийская долина, видимая с высот Ассизи”4.
Со временем на берегу первого озера, Пьянело, возникло поселение с церковью, посвященной св. Лаврентию. Еще до эпохи преп. Венедикта монашеская жизнь издавна существовала в окрестностях Субиако, например, монастырь Св. Власия (Блеза) на горе Талео. Монашеские общины существовали на Западе еще за два века до Бенедикта и уже породили ряд таких религиозных деятелей, как Мартин из Тура, а также способствовали появлению различных монастырских уставов. Однако всем им не хватало четкого, разумного и гармоничного кодекса, который сделал бы монастырскую жизнь приемлемой для людей, не обладающих исключительными физическими и духовными качествами, и, главное, который придал бы монашеским общинам солидную, хорошо продуманную структуру, способную выдержать непостоянство времени.
В 1832 году в Субиако побывал профессор Московского университета Степан Петрович Шевырев (1806—1864). На пути к этой обители он посетил те места, которые были связаны с начальным периодом подвижничества преп. Венедикта и где в ХIХ веке подвизались уже не только бенедиктинцы, но и монахи других орденов.
От Олевано до Субиако четыре часа езды. Дорога ужасно крута: то поднимаешься вверх, то опускаешься вниз. Когда подъезжаешь к Субиако, вид хорош. Это гора-город, которой вершина замок, но вокруг него ужасно бесплодные горы.
“Мы поехали в монастырь Св. Козьмы — San-Cosimatto. В церкви есть весьма старинное распятие Иисуса Христа из дерева; возле него фигура святого, говорившая, как сказывают, с Карлом Великим. Есть картины, изображающие войны Карла с сарацинами. Недалеко от сего места можно видеть крепость сарацинскую. В монастыре живут францисканцы. Показали нам одну пещеру, где хранятся кости святых христиан, другую, где св. Бенедикту монахи поднесли яд: он благословил его, и сосуд разбился; после этого события святой удалился в Субиако. Монахи эти были васи-
ликанцы (базилиане.—Авт.).
Потом повели нас в другие пещеры в скале, где жили святые. Много любопытного. Замечательны алтари, воздвигнутые на тех же самых камнях, на которых совершали жертву древние христиане. Пещеры удивительно тесны. Тут же мы проходили водопроводом Нерона, ужасно темным. Вид из пещер прекрасный. Анио шумит подле. Под этот шум жили и молились святые. Они недаром избирали места живописные. Не эгоизму монахов, а великой мысли древних отшельников должно приписать то, что все древние обители находятся на самых живописных местах”5.
Поселившись в пещере, преп. Венедикт проводил время в благочестивом созерцании, а пищей его снабжал монах Роман, который давно жил здесь и который помог преп. Венедикту исполнять свой подвиг. Вячеслав Иванов, неоднократно бывавший в Субиако, передает свои впечатления от увиденного в стихотворной форме:
И Бенедикт, обрев приют скалистый,
Елей молитв возжег в пещере мглистой:
И новый Бог стал Богом этих мест.6
В 497 году местные пастухи в дикой глуши случайно встретили Венедикта, и вскоре весть о подвижнике начала привлекать к нему благочестивых паломников. Он был вынужден выйти из своего уединения, а в 510 году монахи пещерного монастыря Виковаро избрали преп. Венедикта своим настоятелем. Со временем он основал небольшие общины по 12 монахов в каждой. В окрестностях Субиако было основано 12 таких общин, и преп. Венедикт сделался их общим настоятелем. Из всех обителей, основанных преп. Венедиктом, до настоящего времени сохранился только монастырь Св. Схоластики, расположенный на высоте 510 метров над уровнем моря. “Около 500 года и в возрасте тридцати лет св. Бенедикт вместе со своей сестрой, святой Схоластикой, основал здесь двенадцать обителей и дал устав первому западному ордену, получившему его имя, — пишет П. П. Муратов. — Многочисленные враги окружали святого и мешали его делу; они покушались однажды отравить его, но жизнь отшельника спасли верные вороны, которые успели унести от него отравленную пищу. В другой раз эти коварные люди ввели в молодой монастырь искусных в соблазне женщин, желая с их помощью нарушить чистоту бенедиктинского обета. Искусительницы проникли в самые келии монахов, и тогда святой Бенедикт в негодовании покинул монастыри Субиако и направился далее на юг, где на горе Монте Кассино основал другой, еще более знаменитый бенедиктинский монастырь”7.
Преп. Венедикт посвятил обитель св. Сильвестру, папе Римскому (314–335). При папах Григории IV (827–844) и св. Льве IV (847–855) была построена новая церковь. Св. Лев IV пожертвовал особенно много средств на строительство церкви монастыря и освятил ее во время своего посещения Субиако в 853 году. В конце IХ века первоначальное название монастыря Cв. Сильвестра постепенно исчезло, и обитель стала называться в честь преп. Венедикта и его сестры Cв. Схоластики (сконч. в 543 году.)
Вот что сообщает С. П. Шевырев об этих древних обителях: “Берегом Анио мы отправились в Сан-Бенедетто или San Specoпо крутой горе. На дороге видели остатки бань Нероновых и дворца, по обеим сторонам реки, и развалины моста, их соединявшего. нерон весьма любил эту виллу. Сюда удалился св. Бенедикт, весьма молод, по окончании учения и жил там, где теперь монастырь. По дороге к нему есть еще другой монастырь, Святой Схоластики, сестры Бенедикта; он ею основан; прежде был женским, а после превращен в мужской, когда который-то из пап запретил женским монастырям быть вне городов. Неподалеку виден еще монастырь капуцинский с рощею, где умерла св. Схоластика”8.
С Х века при наместнике Льве III (923–961) монастырь стал процветать благодаря щедрости римского короля Альбериха, а к концу Х века была построена большая церковь в романском стиле, которую 4 декабря 980 года освятил папа Бенедикт VII (974–983). В начале XI века наместником монастыря стал Петр III (992–1003), во время наместничества которого германский император Оттон III (983–1002) провел несколько недель в Субиако в 999 году. За свою защиту прав монастыря Петр III был ослеплен солдатами дворянского рода Монтечелио и умер в тюрьме.
В ХI веке окрестности Субиако дважды были опустошены сарацинами, но поскольку набеги были непродолжительны, то монашеская жизнь продолжалась непрерывно. “Начиная с XI столетия аббатство Субиако стало расти, богатеть, пользоваться славой, не столько, впрочем, подобавшей ему мирной, сколько военной,— пишет П. П. Муратов. — Настоятели монастыря мало чем отличались от окрестных феодальных баронов, а их монахи были настоящими рыцарями, часто выезжавшими в поход на конях в сопровождении большого числа вооруженных слуг. Постепенно монастырь завладел всей окружающей его областью, и он приобрел гораздо больше городов силой оружия, чем одной грамотой папских дарений. В XII и XIII веках воздвигнулись те здания, ради которых приезжий совершает трудный подъем в гору от моста через Аньене”9.
В истории монастыря достойны упоминания аббат Гумберт (1050–1069), чье имя сохранилось в названии великолепной романской колокольни, и особенно чтимый аббат Иоанн V (1069–1121). В 1073–1074 годах им впервые была построена монастырская крепость, перестроенная в 1476 году кардиналом Родриго Борджиа.
При наместнике Романе (1192–1216) монашеская жизнь начинается также и в пещере преп. Венедикта, находящейся близ обители еще выше в горах. В 1090 году подвижник по имени Паломбо удалился от мира, чтобы жить вблизи пещеры преп. Венедикта. Впоследствии от двух до четырех отшельников постоянно жило здесь, и наконец в конце ХII века образовалась не большая отдельная община, глава которой был подчинен наместнику монастыря Св. Схоластики. С этого времени начался период существования двух монастырей Субиако с единой общиной, и, чтобы избежать путаницы, пещерный монастырь был назван в честь преп. Венедикта, а у обители в конце XIV — начале XV века осталось его нынешнее название — монастырь Св. Схоластики.
После кончины наместника Романа жизнь в монастырях Субиако была безмятежной. Папы щедро одаривали Субиако, особенно папа Иннокентий III (1198–1216), Григорий IX (1227–1241) и Александр IV (1254–1261) (он родился недалеко от Субиако). Эти папы посещали обитель и были ее покровителями.
Папа Иннокентий III особенно любил этот древний монастырь, он провел там несколько месяцев в 1202 году, когда в Риме свирепствовала эпидемия малярии, а в феврале 1203 года в особой грамоте назначил монастырю ежегодную плату в 6 фунтов серебра из папской казны. В связи с этим наместник монастыря Иоанн IV тогда же распорядился увековечить это событие фреской в монастырской церкви, изображающей папу Иннокентия Ш, держащим грамоту одной рукой, а другую протягивающим к стоящему тут же монаху. Это изображение — наиболее близкий к подлиннику портрет папы Иннокентия III. Знаменитый католический историк Бароний поместил эту фреску в виде гравюры в своем труде “История папства” и отметил, что она выражает собой главные черты характера Иннокентия: ясность взора, твердость воли и приветливость.
В 1273 году, после смерти очередного наместника, в общине обоих монастырей возникли разногласия по поводу выборов нового аббата. Это событие отметило конец самого лучшего периода в истории монастыря, так как с 1276 года аббаты стали назначаться Римской курией, и их выбор теперь далеко не всегда был удачным. Число монахов по призванию начало сокращаться, а их место начали занимать отпрыски из знатных семей, для которых не было возможности сделать светскую карьеру, так как это право было предоставлено только их старшим братьям.
Упадку монастыря способствовали и стихийные бедствия: паводки и наводнения, одно из которых произошло в 1305 году и было связано с прорывом в долину первого и самого большого искусственного озера Нерона; землетрясения 1298, 1348, 1349 годов, а также эпидемия чумы в 1348 году.
В 1363 году наместником монастыря был избран один из самых лучших насельников — Варфоломей III из Сиены. После безуспешных попыток ввести строгую дисциплину среди немногих монахов, живших в монастыре, он изгнал из обители самых нерадивых, а на их место пригласил монахов из других мест Италии и даже из других стран. На его приглашение откликнулось особенно много подвижников из немецкоязычных стран, и с этих пор Субиако приобрел общеевропейскую известность. Согласно данным документа от 1464 года, из 18 монахов, присутствовавших на одном из собраний, 12 были из немецких княжеств, 2 из Франции, 1 из Дании, 1 из Нидерландов, и только 2 были итальянцами.
До середины ХV века обитель в Субиако, как и многие бенедиктинские монастыри, владела обширными землями и стремилась к полной автономии. Монастырь имел независимость не только от светской власти, но также и от власти местного епископа, и подчинялся непосредственно папе. Но в 1456 году монастырь Субиако утратил ставропигию, и с этого времени его хозяйственную жизнь стал контролировать местный епископ. Первым из них был Иоанн Торквемада, а затем аббатом был назначен Родриго Борджиа (1471—1492), который был впоследствии избран папой с именем Александр VI (1492—1503) и который реставрировал, а точнее, перестроил стены монастыря. Попечительство над обителью последовательно затем переходило к династиям Колонна, Боргезе и, наконец, Барберини. При Барберини в 1638—1639 годах обитель Субиако стала abbatiia nullius, то есть оно не принадлежало ни к одному диоцезу, и назначаемый наместник приобрел также духовную власть над окрестными деревнями.
В 1514 году оба монастыря Субиако вошли в конгрегацию Кассино, названную так по месту ее центра в монастыре Монтекассино (близ Неаполя), куда в 528 году преп. Венедикт удалился из Субиако с частью своих последователей. Именно там он написал свой знаменитый устав, которому предназначено было в течение многих столетий служить уставом для большинства монастырей Западной церкви. Поэтому с начала XVI века наместники Субиако стали назначаться генеральным капитулом конгрегации, и с 1516-го по 1849 год насчитывается 129 таких аббатов, некоторые из них управляли обоими монастырями. В 1773 году аббатом обители был назначен Анджело Браски, который впоследствии стал папой Пием VI (1775—1799) и, будучи римском первосвященником, постоянно заботился о процветании монастыря.
События, происходившие в соседней Франции, отражались на жизни монастыря с конца XVIII столетия. Во время якобинской диктатуры монахи были вынуждены покинуть монастырь (с октября 1798-го по октябрь 1799 года), а затем еще на пять лет (1810—1815) в связи с военными действиями армии Наполеона. Эти вынужденные перерывы в жизни монастыря были причиной утраты части драгоценных реликвий, редких книг, старинных документов. В 1848 году монастырь Субиако был закрыт повстанцами, но уже в 1850 году в обитель прибыл аббат Пьетро Франциск Казаретто, приглашенный сюда с братией из Лигурии папой Пием IX (1846—1878).
В монастыре Субиако началась новая жизнь; сюда приехали молодые послушники из разных европейских стран и даже из Африки. Реформа о. Франциска Казаретто постоянно распространялась и на другие монастыри Италии и за ее пределами. Обитель Субиако стала центром новой международной монашеской конгрегации, которая выделилась из конгрегации Кассино в 1872 году. В 1874 году, в связи с объединением Италии (1870), монастыри Субиако снова были закрыты, и лишь некоторые монахи находились там как хранители художественного национального достояния.
Вот какую картину в начале ХХ века застал в этой обители П.П. Муратов: “Отдых в тени дворов нижнего монастыря, носящего имя Схоластики, малопривлекателен. Все слишком изменено здесь: слишком многое наросло за сотни лет вокруг первоначального ядра, слишком многое разрушено благодаря попечительности богатых епископов и аббатов барокко. Молчание и пустота не удивляют здесь, потому что слишком очевидно несогласие всех этих сооружений с духом современной жизни, проникнувшим даже в такое место, как долина Аньене. Мысль об этом неотвратимом запустении места былых подвигов и молитв сжимает, однако, сердце печалью. Историческая судьба вещей не кажется справедливой, когда узнаешь, что только три монаха живут ныне в древнем бенедиктинском гнезде, охраняя в целях холодного культурного пиетета создание пылкого сердца и героической воли”.10
Но постепенно число монахов снова стало увеличиваться, и с 1909 года монастырь Субиако снова имел своего наместника, который также являлся главой конгрегации. А в 1915 году была упразднена зависимость от местного епископа.
Во время Второй мировой войны, 23 мая 1944 года монастырь был подвергнут бомбардировке американской авиацией. К счастью, ему тогда не было нанесено серьезных повреждений. Лишь часть фасада была повреждена бомбами, а также некоторое число построек новейшего времени, которые с тех пор не заселяются. Памятным событием было посещение монастыря папой Иоанном ХХIII 23 сентября
1960 года, о чем рассказывают фотографии, помещенные на стене монастырского дворика.
В настоящее время в монастыре Св. Схоластики насчитывается 35 монахов, из них 16 священников, а в верхнем монастыре преп. Венедикта живет еще 8 насельников. Множество паломников прибывают в монастырь Св. Схоластики к началу воскресной литургии. После II Ватиканского собора (1962—1965) в литургической практике Римско-католической церкви произошли некоторые изменения, связанные с упрощением обрядности, с большим привлечением верующих в процесс богослужения. Так, перед началом службы причастники подходят к жертвеннику, берут Евхаристический хлеб (облатку, гостию) и сами опускают его в особый сосуд. А перед началом евхаристического канона дети, мальчики и девочки, берут с жертвенника чашу и дискос с приготовленными Святыми Дарами и переносят их к престолу, чтобы передать священнику.
В старинном монастырском храме особенно чувствуется близость Божественного, насыщенность этим ощущением, и вспоминаются слова преп. Венедикта, записанные в его монашеском уставе: “Мы верим в Божественное присутствие повсюду, но особенно, без малейшего сомнения, должны мы верить в него, когда участвуем в Божественной службе” (правило 19). Насельники обители строят свою духовную жизнь на принципах, изложенных в уставе преп. Венедикта – великого святого Единой неразделенной церкви, который почитается и верующими Русской православной
церкви.
Монастырский храм был построен в 1769 году в неоклассическом стиле по проекту Джакомо Кваренги (род. в 1744 году в Бергамо, сконч. в 1817 году в Санкт-Петербурге). По обеим сторонам от алтаря находятся скульптурные изображения преп. Венедикта и его сестры св. Схоластики.
Убранство обители поражает сочетанием стилей разных эпох. Внутри монастырь делится на три части небольшими двориками; строительство первого из них в стиле эпохи Возрождения было начато в 1570 году. На колоннах южной стороны двора имеются изображения пап, которые посещали монастырь Субиако: Григория IХ, Александра IV, Урбана VI, Пия II.
Второй дворик в готическом стиле как бы возвращает паломников в ХIII – начало ХIV века. Он неправильной формы, несимметричный, с остроконечными двойными наклонными арками. В центре его находится античный водоем с барельефами, стоящий на мраморных колонах, взятых с древней виллы Нерона. Западную сторону дворика украшает большая арка XV века, выполненная в стиле так называемой “пламенеющей” готики. Отсюда можно видеть фасад готической церкви и колокольни в романском стиле, а справа от колокольни – вершину горы Франколано.
Древняя готическая церковь и храм, построенный Джакомо Кваренги, существуют вместе, как бы один внутри другой, поскольку интерьер нового храма был создан внутри стен готической церкви. Готическая церковь начала строиться при наместниках Романе (1191–1216) и Ландо (1219–1243), но “Субиакская хроника” относит ее почти полную перестройку ко времени наместника Варфоломея III (1363–1369). Фасад церкви выходит на восточную сторону готического дворика. Росписи XV
века; они представляют эпизоды из жития преп. Венедикта: попытку отравить преп. Венедикта вином; преп. Венедикт, наказывающий ленивого послушника розгой; чудо с готом и др.
Единственным источником сведений о жизни Бенедикта Нурсийского является книга “Диалогов” Папы Римского Григория I, которая была написана примерно в 593–594 годах, полвека спустя после смерти святого. В ней есть известный эпизод из жизни Бенедикта Нурсийского. Он наставляет готского короля Тотилу, властвовавшего тогда над большей частью Италии, такими словами: “Ты совершаешь ужасные злодеяния, ты натворил много дурного. Положи конец своей жестокости!” Этот призыв и миру и справедливости, мужественно брошенный монахом в лицо одному из сильных мира сего, выступает здесь символом превосходства слова над языком оружия.
В колонну напротив входа в церковь вделан камень, на котором высечено изображение двух ланей, пьющих из сосуда, поддерживаемого ветвями растения: очевидно, это символ Евхаристии. В нижней части камня в VIII–IX веках. была сделана надпись, фрагмент которой и сейчас читается очень отчетливо:
“…который ради любви к Богу и блаженному аббату Бенедикту…
…который на этом месте имел великую борьбу…”
По-видимому, каждая из этих строчек имела продолжение на соседнем камне и составляла законченную фразу. Можно предполагать, что этот камень сохранился от древней постройки, воздвигнутой ради любви к Богу и преп. Венедикту на том месте, где этот подвижник претерпевал сильную борьбу с искушениями.
Поэт русского зарубежья Николай Оцуп посвятил проникновенные строки основателю ордена и его ученикам, не умалчивая и о тех искушениях, с которыми боролся преп. Венедикт:
Святого Бенедикта ученик,
Бессмертного наставника заветы
Храни. Он обаятельно велик
Во всем. Он школы, университеты
Построил для трудолюбивых пчел –
И ремесло, и знания в почете
У вас. Но главное – он ключ нашел
К сердцам забывших женщин. Вы поете
Настойчиво и горячо, пять раз,
А то и больше, в день молитвы Богу
Сойдясь все вместе. Это не экстаз,
А сбор еще до срока в ту дорогу…
И все, что распаляет нас, в одну
Любовь сливает их семья большая.
И Церковь обнимая как жену,
Бенедиктинец шепчет: дорогая!11
Монастырская колокольня-кампанила в своих отдельных частях принадлежит к разным эпохам и, возвышаясь над двориком, придает ему особое очарование. Ее нижняя часть раньше была нартексом древней церкви IX века; она состоит из четырех больших колонн и арок. На ее восточной арке можно видеть роспись, изображающую Господа Вседержителя, исполненную в чисто византийском стиле (IX век). На противоположной арке изображены Агнец Божий в центре и четыре евангелиста в виде крылатых животных (IХ–Х веков) Евангелист Матфей — с лицом человека и с телом животного: случай редкий, если не уникальный в традиционной иконографии евангелистов. Около 980 года над первоначальным нартексом были построены нынешние три этажа колокольни. Кроме этого, наместник Гумберт в 1052–1053 годах еще раз надстроил эту колокольню, старейшую в Центральной Италии. Об этом свидетельствует надпись по-латыни при входе в церковь: “В 4-й год правления господина Льва IХ досточтимый аббат Гумберт воздвиг это творение в виде замечательной башни”. Позднее верхняя часть колокольни с романскими арками была перестроена, и в своем современном виде колокольня монастыря Св. Схоластики представляет собой один из самых великолепных архитектурных шедевров.
У стены северной стороны дворика находятся остатки древних церквей и виллы Нерона, которые предполагается разместить в музее. Самые ценные фрагменты, открытые в 1883 году, находятся в Риме в Национальном музее (Термы Диоклетиана): голова спящей Ариадны, прекрасный “Эфей из Субиако” и подлинная греческая статуя из мрамора (IV век до Р. Х.).
Наибольший интерес представляет последний дворик, в который ведет длинная узкая галерея в стиле поздней немецкой готики XV века. Высокая культура декоративного убранства интерьера — отличительная особенность зодчества Центральной Италии. Именно здесь в XII–XIV веках работали художники из семейства Космати — известные мастера декоративной мозаики и мраморной инкрустации. Их творения, украсившие многие церкви, неизменно проникнуты высокой духовностью и гармонией, примером чего может служить созданный в “космединском” стиле интерьер третьего дворика монастыря Св. Схоластики. На южной стороне дворика на каменной табличке можно прочесть имя архитектора: “Мастер Яков из Рима создал сие творение”.
Начиная с востока на запад, своды составлены из отдельных фрагментов, пронумерованных по порядку от первого до семнадцатого; на колоннах также можно видеть различные знаки и метки. Это позволяет предполагать, что основная работа была, по-видимому, сделана в Риме, и заранее изготовленные части были затем вывезены и соединены вместе в Субиако. Здесь нет двух одинаковых колонн и капителей; на западной стороне дворика есть еще одна надпись: “Косьма и сыновья Лука и Яков младший, римские граждане, опытные в искусстве мрамора, исполнили этот труд во время аббата Ландо”. Из этой надписи явствует, что остальные стороны – восточная, северная и западная — были окончены сыном Якова Косьмой, которому помогали его два сына — Лука и Яков-младший — во время правления наместника Ландо (1219–1243). Материалом, использовавшимся для строительства, был белый каррарский мрамор, взятый после землетрясения из развалин виллы Нерона.
Обитель Субиако является колыбелью книгопечатания в Италии. Вскоре после того, как Иоганн Гутенберг изобрел книгопечатание в Германии, в Майнце в 1461–1463 годах возникли серьезные трудности для развития нового дела. Поэтому два печатника клирики Конрад Шванхайм и Арнольд Паннарц, выехали в Италию и вскоре прибыли в Субиако в монастырь Св. Схоластики (около 1464 года). Здесь они изготовили образцы латинского шрифта с округлыми заглавными буквами и маленькие готические литеры, а также несколько видов греческого шрифта. В Субиако они напечатали четыре книги: “Латинскую грамматику” для детей (300 экз.), “Речи Цицерона” (275 экз.) и “Три сочинения Лактанция” (275 экз.) — в 1465 году, а также “О граде Божием” блаж. Августина (275 экз.) — в 1467 году. В том же году оба книгопечатника переехали в Рим, и, таким образом, они прожили в Субиако около трех лет. Это не очень много, но этого достаточно, чтобы принести Субиако славу колыбели книгопечатания в Италии.
Здешняя монастырская библиотека насчитывает на сегодня более 100 тысяч книг, в число которых входит святоотеческая, богословская, историческая, художественная и справочная литература. Издается свой журнал “Сакро спеко” (“Священная пещера”); около 250 периодических изданий постоянно пополняют фонды книгохранилища, и всего лишь два насельника поддерживают образцовый порядок в библиотеке. На стенах мерцают электронные датчики, регистрирующие температуру и влажность в помещении.
В течение ХIХ столетия из архивов и библиотеки монастыря в силу внешних причин было утрачено большинство документов, кодексов и инкунабул. Однако часть драгоценных остатков была спасена от уничтожения, и в настоящее время 380 рукописных книг из Субиако хранятся в крупнейших библиотеках Европы. В Ватиканскую библиотеку попали такие старинные кодексы, как “Субиакский миссал” (1065–1076) и “Хроника Субиако” (XIV век). В самой же монастырской библиотеке имеется 218 инкунабул, три из которых были напечатаны в Субиако: “Сочинения Лактанция” и “О граде Божием” (2 экз.) Здесь хранятся такие драгоценности, как рукописный миссал ХIII века, “Правила преп. Венедикта” (IХ век), подлинные грамоты (буллы) папы Иннокентия IV от 1243 года и папы Урбана VI от 1387 года. Здесь есть также и рукописи более позднего периода, изготовленные с большим мастерством и своеобразием. Еще в ХIV столетии в Италии выработался свой вид готического письма – “готическая антиква”; вначале она называлась “письмом Петрарки”, который был талантливым мастером каллиграфии.
В монастыре есть небольшая типография, основанная в 1908 году; тут же находятся переплетная мастерская и лаборатория микрофильмов. Имеются также метеорологическая станция, столярная мастерская, сады в двух двориках, огород, коровы, домашняя птица и маленькая пасека. Трудолюбие бенедиктинцев общеизвестно, и выражение “бенедиктинский труд” стало синонимом кропотливой напряженной работы, требующей большого внимания и усилий.
Так, например, согласно преданию, самые первые механические часы были изготовлены монахом-бенедиктинцем Гербертом д’Ориллой, впоследствии взошедшим на папский престол с именем Сильвестра II (999–1003). Сейчас же в монастыре Св. Схоластики пользуются электронными часами с циферблатом в виде прямоугольного щита со множеством ячеек. Достаточно лишь заранее воткнуть металлические стержни в соответствующие гнезда, чтобы в течение суток срабатывало реле и раздавались звонки, регулирующие размеренную монастырскую жизнь с пунктуальной точностью. Впрочем, счастливые часов не наблюдают, и не случайно сосредоточенную молитвенную жизнь, тихо идущую в горах, окаймляющих долину реки Аниене, сравнивают с прорывом в вечность.
День бенедиктинца, согласно уставу основателя ордена, сосредотачивается вокруг трех моментов: Опус Деи (Дело Божие, богослужение), Лекцио Дивина (Божественное чтение) и Лабора (Работа). “Подняться к небу, — поучает преп. Венедикт, — можно только по ступеням смирения и строгого порядка… Праздность есть враг души, а потому братья должны часть времени заниматься ручным трудом, часть времени — чтением Писания”. На ручную работу “Правило” преп. Венедикта отводит семь часов в день: “Монахи только тогда и могут считаться настоящими монахами, если живут от трудов рук своих, как наши отцы и апостолы…” Поэтому сразу же при входе в монастырь над дверью паломники могут прочесть надпись, являющуюся девизом ордена бенедиктинцев: “Ора эт лабора” (“Молись и работай”).
В записках С. П. Шевырева (1832) есть такие строки: “Различие монашества Восточного и Западного: монахи Востока стремились к уединенному созерцанию, к разрыву явному с обществом; монахи Запада, напротив, к общественному соединению в пользу религии или наук, к ней относящихся… В уставе монастырском святого Бенедикта замечательно весьма уничтожение всякой индивидуальности, всякой собственности личной. Поневоле скажешь, что мысль об общине принадлежит почве римской. Св. Бенедикт то же начало утверждает для монахов”12.
…Для того, чтобы попасть в монастырь Преп. Венедикта, нужно от монастыря
Св. Схоластики подняться вверх еще на несколько десятков метров по узкой дорожке, идущей рядом со скалами, нависшими над стремительными водами Аниене. Поднимаясь на гору Талео, паломники доходят до маленькой дубовой рощи. “Приятен отдых после нового и еще более значительного подъема в рощице вечнозеленых дубов, растущих близ входа в верхний монастырь, называемый Сакро Спеко в память пещеры Бенедикта,— пишет П. П. Муратов.— Но даже с этого места монастырь еще не виден. Его открываешь только за поворотом узкой дороги, прилепившейся к совершенно отвесной скале под угрозой нависшего над ним утеса”13.
Далее ступеньки ведут паломников к монастырю, прилепившемуся к скале, подобно гнезду ласточки, как это отметил еще папа Пий II, побывавший здесь в 1461 году. “В Сан-Бенедетто входишь галереей вечнозеленых, неувядающих дубов, — сообщает С. П. Шевырев. — Она подле открытой и жаркой дороги. Монастырь встроен в скалу. Храмы его весьма старинные, живопись напоминает нашу греческую”14.
За мной – вершин лиловый океан;
И крест, и дверь – в конце тропы нагорной,
Где каменных дубов сомкнутый стан
Над кручей скал листвой поникнул черной.15
(Вячеслав Иванов. “Субиако”)
Монастырь Преп. Венедикта состоит из двух пещерных храмов, вырубленных в скале один над другим, и нескольких часовен, соединенных между собой многочисленными галереями. Над входом в обитель находится мозаичное Распятие
(ХIII век), а на двери, ведущей в залу собраний (капитул), можно прочесть на латыни: “Да будет мир входящему, да будет обильная благодать просящему. Лаврентий с Яковом, сыном своим, воздвиг сие творение”.
Великолепные фрески, покрывающие стены, своды галерей и храмов, дошли до наших дней в полной сохранности благодаря мягкому средиземноморскому климату. Верхняя церковь состоит из двух частей: интерьер первой части (ХIV век) был создан в более старом храме первой половины ХIII века. От его убранства осталась мраморная кафедра, украшенная большими розами и орлом, поддерживающим аналой для книг своими крыльями. В этой части храма все фрески сиенской школы (XIV век).
Во второй части верхней церкви на ее нижних сводах есть росписи умбрийской школы, которые датируются началом XV века. На одной из фресок преп. Венедикт изображен в епископском облачении, сидящим на троне и окруженным святыми. К сожалению, живопись на левой стене почти полностью исчезла из-за влажности скалы. Однако фрески на правой стороне в хорошем состоянии; на них изображена сцена покушения на жизнь преп. Венедикта монахами из Виковаро (недовольными его строгим уставом), а также исцеление ленивого послушника, который часто покидал часовню, в то время как остальные братья оставались здесь на молитву, и которого преп. Венедикт исцелил розгами.
Ступени, вырубленные в скале, ведут в нижнюю церковь. Мастер Консолус, который написал почти все фрески в нижней церкви,— это художник второй половины XIII века, принадлежавший к римской школе, величайшим представителем которой был Пьетро Каваллини. На левой стене Консолус изобразил ранние эпизоды из жизни преп. Венедикта: встречу со св. Романом, который облачил его в монашескую одежду, и его уход в пещеру. Слева от лестницы есть фреска, повествующая о кончине преп. Венедикта, а ниже представлено чудо с готом.
Озеро в виде белой прямоугольной поверхности с волнистыми краями, слева гот, он вручает преп. Венедикту рукоятку ножа, упавшего в озеро; справа — преп. Венедикт, погружающий в воду черенок, к которому чудесным образом присоединяется нож. Сцены представлены с большим реализмом и экспрессией.
Выше, над дверью хоров, — чудо св. Плацида: молодой Плацид, упавший в озеро Нерона и спасенный св. Мавром, который, по приказу преп. Венедикта, идет по водам, чтобы спасти Плацида. С обеих сторон от окна на двух фресках изображена попытка Флорентия отравить преп. Венедикта, а слева, на великолепно сохранившейся фреске, можно увидеть женщину, одетую в красное, — она также предлагает Венедикту несколько отравленных кусков хлеба, завернутых в большое белое полотно. На росписи справа преп. Венедикт приказывает ворону унести прочь отравленное подношение.
Из нижней церкви можно пройти в Сакро спеко (Священную пещеру), где молодой Венедикт подвизался в течение трех лет. Весной 1897 года здесь побывала английская писательница Вернон Ли (Виолетта Паджет). В ее книге “Италия” есть небольшая глава, озаглавленная “Sacro Speco” (“Святая пещера”). В ней переданы общие впечатления об увиденном.
“Sacro Speco было прекрасной неожиданностью. Ряды маленьких церквей и капелл с лестницами, ведущими вверх и вниз, сводами, расписанными в готическом стиле, и лампадами повсюду перед алтарями были совершенно открыты и пусты. Мы вступили в них или, вернее, в поворачивающейся углом вестибюль, покрытый фресками каких-то умбрийцев, без всякого резкого перехода от великолепной рощи вечнозеленых дубов с безмерными ветвями, подобными балкам, над головой и от склонов голубовато-серого туфа, покрытого только изредка горькой травой. Монастырь Sacro Speco — похожее на крепость небольшое здание, куда мы никак не могли проникнуть. Мрачный монах, которого мы с трудом отыскали (другой обходил капеллы с большими связками желтофиолей и ирисов), ввел нас в микроскопический садик под монастырскими строениями, огороженный цветущим розмарином, где росли розы, в которых катался св. Бенедикт (майские розы, пока еще выпустившие только одни листья), посаженные в виде ложа или решетки, ряд за рядом.
Хотя это место не кажется заброшенным, оно великолепно для отшельнического житья: голубовато-серые склоны, сбегающие вниз в зеленый пенистый Анио, высокие, голые, голубоватые горы вокруг, достаточно отступившие, чтобы их можно было видеть, большое чувство воздуха и пространства из долины. Никакой растительности, кроме немногих оливок и тощих дубков, горькой травы и молочая. Никаких душистых кустарников счастливой Тосканы. Глубоко внизу арки виллы Неро-
на — демоны ее, без сомнения, давно укрощены. Эти расписанные джоттесками капеллы окружают весь увешанный лампадами маленький туфовый грот, тот самый, в который ангелы приносили корзины с пищей, в котором дьяволы казали рога св. Бенедикту”16.
Вхожу. Со стен святые смотрят тени;
Ведут во мглу подземную ступени;
Вот жертвенник: над ним пещерный свод…17
(Вячеслав Иванов. “Монастырь в Субиако”)
Словно перекликаясь с Вячеславом Ивановым, ему вторит Николай Оцуп:
Плыви, корабль монастыря,
Над временем. Неси терзанья,
Раскаянья и заклинанья
К престолу своего Царя…
Пускай молитвы говоря,
Увидит праведник сиянья
Сквозь темноту существованья,
Которое дано не зря.18
Пещерный запрестольный образ сделан в космединском стиле (XIII век). При свете 12 лампад (по числу древних обителей в окрестностях Субиако) можно видеть мраморную статую преп. Венедикта работы скульптора Раджи (1657), ученика Бернини. Она изображает преп. Венедикта молодым человеком с руками, молитвенно сложенными на груди, и взглядом, устремленным на крест. “Именно из этой пещеры вышли правила и устав преп. Венедикта и вырос цветок христианской цивилизации”, — писал в XIX веке Ш. Ф. Монталамбер (1810–1870), известный исследователь истории западного монашества.
В записках С.П. Шевырева содержится более подробное описание святой пещеры.
“Показывают пещеру, где жил св. Бенедикт; за алтарем видна его статуя: святой представлен молящимся на коленях. Тут же место, где он спал, и корзинка, сделанная из мрамора, в память той, из которой он вкушал дикие плоды. Возле той пещеры рядом другая, где он беседовал с братиею и преподавал учение Христово. Здесь посетил его св. Сильвестр папа, и видна его сидящая статуя. Св. Сильвестру посвятил он этот монастырь, из 12-ти все им же основанных. Тут же я заметил на стене повешенное изломанное ружье, и одна женщина рассказала нам, что ее племянник, охотник с ружьем, приходил помолиться святому, что курок сорвался, ружье разорвало, куски выломали стену, а у него был ушиблен только палец: он приписал это чуду святого и повесил в пещере остатки ружья. В Италии весьма часто видишь у образа Мадонны множество кинжалов, пистолетов и разных смертоносных орудий: это жертвы, приносимые народом Пресвятой Деве. Иной, убежденный проповедью монаха, отказывается от смертоубийства, которое было замыслил, и посвящает орудие пагубы Богу”.19
Из нижней церкви спиральная лестница ведет в часовню Св. Григория. Живопись в этой часовне также принадлежит Консолусу, и она особенно важна для изучения средневекового церковного искусства. Слово П. П. Муратову. “Один из монахов провел нас в церковь, темную и сплошь покрытую фресками, — пишет отечественный искусствовед. — Странные переходы и лестницы спускаются в ту часть храма, которая непосредственно примыкает к скале вокруг пещеры, где спасался святой. Все стены и здесь покрыты живописью очень разнообразных эпох. Русский путешественник без внимания не должен пройти мимо изображений в капелле Сан Грегорио, говорящих о том времени, когда Италия и Россия были сестрами, учившимися искусству у одной матери — Византии”20.
Справа — знаменитая фреска св. Франциска Ассизского, изображенного без нимба и без стигматов, с надписью “Брат Франциск”. По-видимому, она была написана еще при жизни святого, до 1224 года, когда он обрел стигматы. (Св. Франциск посетил Субиако в 1223 году.) Слева от окна изображен кардинал Уголино, епископ Остии, и впоследствии — папа Григорий IX (1227–1241), которому и посвящена часовня.
Далее каменные ступени ведут в часовню Богородицы. Все фрески на ее стенах выполнены тем же мастером сиенской школы, который расписывал первую часть верхней церкви. В этой часовне хранятся кости особо почитаемого подвижника Лаврентия Лориката; он умер в 1243 году, прожив годы, полные суровых лишений.
Вблизи часовни Божией Матери есть ступеньки, ведущие в пещеру пастухов. В этой пещере преп. Венедикт обычно собирал пастухов из близлежащих окрестностей, чтобы научать их истинам христианской веры. Каменная табличка напоминает о последователях преп. Венедикта, которые распространяли эту веру по всей Европе и за ее пределами. На светлой штукатурке, покрывающей часть скалы, сохранились остатки византийской живописи VII века. Посредине — Пресвятая Дева с Богомладенцем; по обеим сторонам от Нее — изображения святых. Из пещеры пастухов врата ведут наружу. Камень с надписью: “Кости монахов обители преп. Венедикта погребены в мире”, — отмечает небольшое кладбище, на котором хоронили усопших насельников до 1870 года.
При выходе из пещеры паломники могут видеть “сад воронов”, названный так потому, что там, в огромной клетке постоянно держат двух воронов в память о чудесном спасении Преп. Венедикта, когда вороны унесли отравленный хлеб, предназначавшийся для подвижника. В Х1Х столетии в саду была воздвигнута статуя преп. Венедикта, который с жестом отеческого покровительства протянул руку к скале Талео, нависшей над обителью. На постаменте написано: “Остановись, о, скала, и не угрожай моим сынам”.
С террасы открывается величественная панорама близлежащих окрестностей. Недалеко от террасы устроен розарий в честь преп. Венедикта. Еще только намереваясь посетить Субиако, С. П. Шевырев записал в своем дневнике (1831): “Св. Венедикт, основатель орденов монастырских, то же, что св. Антоний на Востоке. О нем предание говорит, что он в минуту искушения бросился на колючие тернии, процветшие розами”21. И вот русский профессор уже созерцает тот самый розарий: “Мы вышли на террасу, где растут прекрасные, но, сверх того, и святые розы. Св. Бенедикта хотел искусить дьявол и предстал ему в виде женщины; он, чтобы избежать искушения, нагой бросился на колючий шиповник, который после Франциском превращен был в розаны. Одна картина изображает, как св. Франциск прививает розы, а другая — как св. Бенедикт бросается на терны. Монах оделил всех нас розами. Предание грациозное!”22
Вот вертоград: нависли скал угрозы;
Их будит гром незримых дольних вод,
А вкруг горят мистические розы.23
(Вячеслав Иванов. “Субиако”).
Вячеслав Иванов посвятил древней обители еще одно стихотворение — “Розы в Субиако”.
Не ветерком колеблемые трости,
Не мужа в мягких складках риз богатых
Вы шли увидеть. Скит на белых скатах —
Обитель горняя. Премудрость прости.
Как остов — ребра скал, а камни — кости;
И в черепах, под бровью рощ косматых,
Пещер глазницы, а в теснинах сжатых
Беснуется поток в ползучей злости.
Рос дикий терен под апсидой низкой,
Где ночь и день из бездн кромешных аспид,
В утес вгрызаясь, вопиет угрозы.
Но бросился в колючки гость Ассизский,
Чтоб ветхий в нем Адам был внове распят.
С тех пор алеют садом эти розы.24
“Гость Ассизский” — это св. Франциск, который, стремясь побороть плотские искушения, продирался сквозь терновник с его острыми шипами. Русский поэт воспевает подвиг смирения св. Франциска:
Коль, вестник мира, ты войдешь в покои,
Где прежние твои пируют други,
И нищего прогонят в шею слуги
И нанесут убогому побои:
Возвеселись и не ропщи, что знои
Должны палить и стужей веять вьюги;
Благослови на воинах кольчуги,
На пардах — пятна, и на соснах — хвои.
Мятежных сил не пожелай иными:
Иль Ковача ты мнишь умерить горны?
Всем разный путь и подвиг, свой и близкий.
Иль бросился в колючки брат Ассизский,
Чтоб укротить пронзительные терны?
Но стали терны — розами родными.25
Посетил этот розарий и П. П. Муратов.
Спустившись из нижней части храма на террасу, пристроенную к горе с большим трудом и искусством, монах выводит посетителей Сакро Спеко в сад роз, — роз св. Франциска. По преданию, некогда на этом месте росли тернии, в которых, сняв одежды, катался св .Бенедикт, желая наказать свое тело за греховные желания. Прикосновение св. Франциска превратило эти тернии в розы. Никакие исторические исследования не выражают вернее, чем эта легенда, всей сущности религии св. Франциска и ее отношения к средневековому христианству.
“Странным оазисом кажутся розы св. Франциска здесь, в Субиако. Более суровые и грозные веяния монашествующего полувосточного христианства остались в Субиакской долине. Два ворона, которых до сих пор содержат в монастыре в память святого Бенедикта, представляются свидетелями каких-то необычайных древних борений человеческого духа с природой. Здесь невольно вспоминаешь рассказы о их долгом возрасте, и карканье этих черных монашеских птиц кажется единственным живым голосом умолкнувшей и опустевшей латинской Фиваиды”26.
Монастырь постоянно открыт для всех паломников — духовенства и мирян, которые хотят провести несколько дней в большей близости к Богу, в поисках благодати и мира. Гостеприимство обители Субиако простое и очень сердечное. Без устали монахи в качестве гидов рассказывают об истории монастыря, занимаются духовным просвещением, отвечают на многочисленные вопросы. Для каждого, кто приходит сюда, двери открыты, но сердце открыто еще более: “Porta patet, cor magis”.
…Устав преп. Венедикта был принят во многих монастырях средневековой Европы, и этим объясняется его значительное культурное влияние на весь христианский мир. В 1964 году папа Павел VI провозгласил преп. Венедикта покровителем Европы, а в 1980 году под эгидой ЮНЕСКО было отмечено 1500-летие со дня его рождения.
НОРЧИА
Преп. Венедикт родился около 480 года в “холодной Нурсии” (frigida Nursia, ныне Норчия), как писал Вергилий об этом местечке, расположенном недалеко от Сполето (Умбрия). Его семья вела свою родословную от древнего римского рода Анициев.
В 170 километрах от Рима, среди покрытых лесами холмов Умбрии, полных диких кабанов, приютился маленький городок Норчия, притягивающий и поражающий паломников своими нетронутыми цивилизацией средневековыми очертаниями. Когда-то этот город славился тенорами, певшими в церковном хоре. “Норциа — папежский город в Умбрии. Тамошние жители допускают себя кастратами де-
лать”,27 — сообщалось в путеводителе середины XVIII века.
На протяжении веков, как и другие города Италии, Норчия пережила череду войн, политических потрясений, бунтов, бедствий, землетрясений. Самое первое из них, известное нам, относится к 99 году до н. э., а последнее — сместившее фигурки, украшающие фасад церкви Преп. Венедикта на главной площади, — к 1979 году. Сегодня Норчия по праву может гордиться своими многочисленными историческими памятниками и тем, что в 1902 году здесь была открыта первая в Италии линия городского транспорта паровых автомобилей Сполето — Норчия.
В 1978 году во время реставрационных работ в церкви Св. Схоластики, покровительницы города, которая находится в трех километрах от Норчии, произошло настоящее чудо. Готовясь к празднованию 1500-летия со дня рождения преп. Венедикта, брата св. Схоластики и второго покровителя Норчии, было решено вернуть к жизни фрески XV века. Во время работ под этими фресками был обнаружен еще один слой, относящийся к ХIV веку, и 10 февраля 1978 года, как раз в день св. Схоластики, под ударами молотка реставратора Стефано Феличетти упал слой штукатурки, открыв лицо святой.
“Серия фресок, изображавших сцены жизни св. Бенедикта, написанных в XIV веке, была покрыта впоследствии новым слоем живописи, — писала газета “Оссерваторе романо”. — На участке стены, где находился св. Бенедикт, была написана и одна из сцен со св. Схоластикой. К счастью, фигуры двух святых не оказались наложенными одна на другую, но находились рядом, как бы ведущие разговор друг с другом. В процессе реставрационных работ две фрески будут сохранены так, как они предстали перед нами, в позе счастливой встречи”28.
За 30 прошедших лет были спасены многие уникальные памятники искусства, находящиеся сейчас в городском музее, отреставрированы фрески и старинные церкви Норчии.
…Покидаешь Норчию с чувством легкого сожаления. Этот городок, обнесенный массивной крепостной стеной, с узкими улочками и центральной площадью с собором, Городским дворцом и статуей преп. Венедикта работы сицилийского скульптора Франческо Принци, таит в себе особое очарование…
1 Анненков П. В. Литературные воспоминания. М., 1989. С. 84.
2 Иванов Вячеслав. Собрание сочинений. Т. 1. Брюссель, 1971. С. 620.
3 Муратов П. П. Образы Италии. М., 1994, С. 301—302.
4 Там же. С. 302.
5 Шевырев С. П. Итальянские впечатления. СПб., 2006. С. 478—479.
6 Иванов Вячеслав. Собрание сочинений. Т. 1. Брюссель, 1971. С. 620.
7 Муратов П. П. Образы Италии. М., 1994. С. 302
8 Шевырев С. П. Итальянские впечатления. СПб., 2006. С. 480.
9 Муратов П. П. Образы Италии. М., 1994. С. 302.
10 Там же. С. 303.
11 Оцуп Николай. Жизнь и смерть. Стихи. Т. 2. Париж, 1961. С. 116—117.
12 Шевырев С. П. Итальянские впечатления. СПб., 2006. С. 391.
13 Муратов П. П. Образы Италии. М., 1994. С. 303.
14 Шевырев С. П. Итальянские впечатления. СПб., 2006. С. 479.
15 Иванов Вячеслав. Собрание сочинений. Т. 1. Брюссель, 1971. С. 620.
16 Ли Вернон. Италия. М., 1914. С. 160 —162.
17 Иванов Вячеслав. Собрание сочинений. Т. 1. Брюссель, 1971. С. 620.
18 Оцуп Николай. Жизнь и смерть. Стихи. Т. 2. Париж, 1961. С. 116.
19 Шевырев С. П. Итальянские впечатления. СПб., 2006. С. 480.
20 Муратов П. П. Образы Италии. М., 1994. С. 303.
21 Шевырев С. П. Итальянские впечатления. СПб., 2006. С. 271.
22 Там же. С. 480.
23 Иванов Вячеслав. Собрание сочинений. Т. 1. Брюссель, 1971. С. 620.
24 Иванов Вячеслав. Собрание сочинений. Т. 2. Брюссель, 1974. С. 497.
25 Там же. С. 497—498.
26 Муратов П. П. Образы Италии. М., 1994. С. 303.
27 Рот Рудольф. Достопамятное в Европе, то есть описание всего, что для любопытного смотрения света. Изд. 2-е. М., 1782. С. 290.
28 Баранчеева Ирина. Искусство помогает искусству // Литературная газета, № 35, 8—14 сентября 2004. С. 14.