РУСЬ БАТРАЦКАЯ – летопись четвёртая (2008-2010г)
Поставив жирно точку
Под третьею главой,
Живу душой и плотью
С Батрацкою страной:
Везучий, пусть, не очень
На радость и беду,
Тихонько по обочине
Иду себе, бреду.
Навязываясь в уши,
Не трогает меня
Кухонно-простодушная
Мирская болтовня.
Мы, в сущности, не знаем
Ни Трона, ни Двора.
Всё застит заказная
Златая мишура,
От завтрака до ужина
Без толку егозя:
Что можно, то – не нужно,
Что надо, то – нельзя…
О том, что напрягает
Героев наших дней,
Писать не повторяясь
Чем дальше, тем сложней.
Добавлю лишь для веса
Всего один намёк:
Всё, что не скажет пресса,
Читайте между строк.
Нет смысла зря цитировать
Эпический утиль.
Но мой Пегас – сатира,
А не высокий штиль.
Не изменяя рифме,
На музыку свою,
Я как тунгус бесхитростный:
Что вижу, то пою.
Глава 1
ТАНДЕМ
Не обойти молчаньем
Темнейшую из тем.
Газеты не случайно
Зовут её «тандем».
Покойно и чудовищно
Ещё горит пока
Второе Красно Солнышко
За многие века.
Все по часам расписаны
Деяния его,
А приглядишься пристально –
Не видишь ничего.
В сохранности лелея
Элиту и казну,
В реформах всё сложнее
Заметить новизну.
Благое процветание
Нетрудно обещать,
Другому предоставив
За пОнты отвечать.
Не без надежд корыстных,
Искусный интриган,
Батрацкий царь размыслил
И разработал план:
Чтоб соблюсти приличия
И власть не упустить,
Тому, кто предан лично,
Трон царский уступить.
Всё просто и логично:
Дорогу молодым!
И объявить опричника
Преемником своим,
Конечно, предварительно,
Порукой круговой,
Законно управительство
Оставив за собой.
Властителя державы
Достал он без проблем,
Как кролика из шляпы
На удивленье всем.
И стал теперь в спектакле
Играть иную роль.
Король ушёл, не так ли?
Да здравствует король!
Расклад простой. Однако
Не стоит забывать:
И верная собака
Ведь может покусать.
И, чтобы на хозяина
Не скалился зазря,
На пса намордник правильный
Натянут втихаря.
Преемник, по традиции,
Курчаво волосат.
С наружностью патриция,
Спортивен и богат.
Красноречив, начитан
И видно, что смышлён.
Как дворянин воспитан,
Но не перехолён.
Мечты его и планы
Светлы и хороши.
И батраков с батрачками
Жалеет от души.
На скучной царской ниве
Сам пашет как батрак.
Лишь язычок болтливый
Ему немножко враг.
Без поводка сначала
Хозяин кобеля
Ходил с ним просто парой
Брусчаткою Кремля.
Пусть объяснит наука
Как можно так дружить:
Их стало друг от друга
Почти не отделить.
Вдвоём зимой и летом
В делах и в новостях.
Как осудить за это
Завзятых работяг,
Избравших допустимым
Удел, в конце концов,
Единых неделимых
Сиамских близнецов?
Им постоянно нужно,
Совсем неважно где,
Беседовать друг с дружкой
О всякой ерунде.
Прилюдно и приватно,
На даче ли, в Кремле…
Ежам в лесу понятно
Чьи руки на руле.
У нас всегда готова
Бесчисленная рать
И в тундру, и на гору
Хоть на метле слетать,
Чтобы отснять стопланово
Слезливый эпизод
Взаимообнимания
Холопов и господ.
Хронических недугов
У батраков не счесть,
А близнецов потуги
Затянут лишь болесть.
Налоги как пиявки,
Кредитов наркота,
Дешёвые подарки…
А жизнь опять пуста.
Любителям заказывать
Клистиры натощак,
Сперва б хоть на анализы
Прищурить беглый взгляд.
Но недосуг спортсменам
В азартной беготне
Диагноз ставить верный
Больной насквозь стране.
Не ссорясь о престиже:
Кто первый, кто – второй, -
Как на двухместных лыжах
По трассе кольцевой,
Знай, кружат на тандеме
Два крепких мужика.
Вот только кто их тренер
Не ведаю пока.
Глава 2
БОЛЬШОЙ-БОЛЬШОЙ СЕКРЕТ
«Как мы живём – государственная тайна. На что – коммерческая» (анекдот)
Колбасит нас по-чёрному
И мутит двадцать лет
От смеси тошнотворной
Развенчанных легенд.
Жаль, правдорубам честным,
Кто режет правду-мать,
Лишь только то известно,
Что нет нужды скрывать.
Истории скрижали
Рихтуя до основ,
Всё, что до нас наврали,
Перевираем вновь.
Бесстыдно обнажая
Величие побед,
По-прежнему скрываем
Позорный свой секрет.
Деяния преступные
Укрылись в самый низ,
В архивы недоступные
Зубам мышей и крыс.
И только чародеи,
Проникнув в темь времён,
Секретами владели
И знали обо всём.
Но изредка, нечайно,
Сквозь трещины стены
Просачивалась тайна
В батрацкие умы.
Рабочий и колхозница
Любили поболтать
Про то, что им по должности
Положено не знать.
Следил за этим сторож
И, пальчиком грозя,
Навешивал он шоры
На зоркие глаза.
Свидетелей запретного
Цепляли на крючок,
И те, кто знал об этом,
Молчали в кулачок.
Быть может, нашим детям
Дожившим до седин,
Шепнут из тех секретов
Хоть маленький один.
Запахнет свежей краской
Веков седая пыль,
А нынешние сказки
Отправятся в утиль.
Ну, а пока десертов
Хватает посвежей:
О дамах полусвета
И яхтах их мужей.
Пронырливы агенты
И ходок их товар.
Но тщательно при этом
Фильтруют свой базар.
Подробностей не зная,
Не сомневаюсь я:
У батраков есть тайны.
У каждого – своя.
Мы свято и надёжно
Храним ключи от них
От всех друзей-знакомых
И даже от родных.
В том, что навеки свято,
Правдивым слыть хочу,
Но про свою зарплату
Я тоже умолчу.
Глава 3
О КРЫШЕ ДОМА СВОЕГО
Жилище – это тема
Длиною сто веков.
Старее, чем проблема
Дорог и дураков.
Все ищем как зверушки
Приют своей душе:
Кто - в замке, кто - в избушке,
Кто – просто в шалаше.
Родившись в коммуналке,
В общаге возмужав,
Всю жизнь живу заложником
Чужих квартирных прав.
Да что уж тут лукавить?
Известно вам как мне
Что все мы квартиранты
В родной своей стране.
В деревне жизнь попроще:
На всех - семейный дом.
Я напишу подробно лишь
О быте городском.
Сменив в летА Никитины
Шалашик на сарай,
Простые наши жители
Попали просто в рай.
Не ведали, сердешные,
По простоте своей
Что это – рай, конечно же,
Лишь для простых людей.
А те, кто тёрлись ближе
К своим государям,
Знавали рай престижный
И поживали там.
Чтоб всяки безобразники
Не затевали хай,
Дежурили привратники
У входа в вышний рай.
Но в пору смут великих
Охране – недосуг,
Толпа затылков бритых
Пробилась в горний круг,
Где, присмотрясь к хоромам
И потолкам лепным,
Уселись на чужое
Назвав его своим.
Батрачество смотрело
С надеждой на царя
И ждало передела.
Но оказалось – зря.
Властитель экономный
Изволил пожелать
Всю собственность народную
Народу ж и продать.
План просто умилительный:
Идущие ко дну,
Глядишь, и сами выплывут,
А денежки – в казну!
Но сам с того прибытка
Не сделался богат.
Всё съел, не подавился,
Любимый казнокрад.
В державном чувстве долга
Упорный как дебил,
Раздумывал недолго он,
А взял и учинил
По самым заповедным
И лакомым местам
Войну безродным хижинам
И вечный мир дворцам.
Их доброе величество,
Не покладая сил,
Ведет, спеша, строительство
Дворцов и модных вилл
Родным, друзьям-нуворишам
И просто напоказ.
Для «всяких понаехавших»
Работа - в самый раз!
Нет в головах вандалов
Этических проблем.
Разрушив для начала
Остатки старых стен,
Всё строят год за годом
В колонны и ряды
Не фермы и заводы,
А банки и склады.
Батрацкие детишки,
Косясь на зарубеж,
Хотят себе жилище,
Желательно коттедж,
Построить всем на зависть
На собственной земле,
Согласные по глупости
На жизнь в кабале.
Идя всегда навстречу
Клиентам без порток,
Услужливые банки
Ссужали под залог:
Покуда не оплатишь
Втридорога жильё,
Живи, но помни правило,
Что это – не твоё!
Хоть страшно и накладно,
Но многие впряглись.
И, будь же он неладен,
Нагрянул катаклизм!
И стали те кредиты
Из радости бедой.
Все деньги, что нажиты
Вдруг сделались трухой.
Напрасно ждали помощи
От власти батраки
Её хватило только лишь
На толсты кошельки.
Вкусивши сладкой жизни
Разгульной и лихой,
Тихонечко спускаемся
В колодец долговой.
Оставив долги наши
Небесному царю,
Не будем строго спрашивать
За это власть свою.
Коль выстоит в морозы
И в паводок наш дом,
Проблемы коммунальные
Решит она потом.
Глава 4
РУССКАЯ РУЛЕТКА
Всё, что дымит на суше
И плавает в морях,
Построено при прежних,
Обруганных, царях.
И значит повсеместно
Куда ни ткни кайло:
Где ржавчина, где плесень,
А где – совсем сгнило!
Летать ли, ездить, плавать,
Иль медленно ходить…
У нас в Стране Батрацкой
Опасно просто жить!
Народные приметы,
Из глубины веков,
Зимой теперь и летом –
Враньё для дураков.
То растворятся в лужах
Крещенские снега,
То среди лета стужа
Рванёт вдруг на юга.
Стреляем в небо зондами,
Стихии прогнозя.
Их объяснить недолго,
Предугадать нельзя!
Когда сплошным потопом,
Отмщеньем за бардак,
Накрыло всю Европу,
Русь одолел сушняк.
Зря батраки ходили
На крестные ходы,
Так и не допросились
У Боженьки воды.
Казалось, меж словами
Нет разницы, зато
Бойцов с боевиками
Не спутает никто.
Давно уже не помню кто,
Но точно сказанул:
Все батраки – заложники
У бизнеса акул.
Тому, кто жаждет премии,
Не вкалывая зря,
Легко отжать последнее
Что жмётся из старья.
Бумага стерпит многое:
И «липу» и подлог.
Но не простит, не стерпит
Изношенный станок.
Не дожидаясь осени,
Прорвавшейся водой
Турбину так подбросило,
Что рухнул кров худой.
Осталось госсекретом
Для безутешных вдов
Кто всё-таки конкретно
Угробил мужиков.
Лишь только залатали
До лучших дней дыру,
Подземные пожары
Продолжили игру.
По форме полновесны,
А внутренне пусты
От злых порывов ветра
Качаются мосты.
Весенние дороги
Уходят из под ног
А с неба - камнем «боинги»
Отжившие свой срок.
Ужасных и трагичных
Событий череда
Становится привычной.
И в этом вся беда.
Сочувственно посетуем
О том, что взорвалось
И вновь живем надеждой
На светлое…авось.
Ломам не поддаётся
Груз мировых проблем.
С чем батракам бороться,
А главное – зачем?
Все вороги старинные
Вновь числятся в друзьях.
И всё лютее зимы
В их тёпленьких краях
«Братишкам» замерзающим
Мы газ по трубам шлём,
А сами согреваемся
По-дедовски, углём.
С особым здравым смыслом,
Не зря в Руси теперь
Важнейший из министров –
Министр по ЧП.
У добрых экстремалов
И сила есть и стать
Чтоб разбирать завалы
И выживших спасать.
За доблесть от правительства
Им звёзды и почёт.
А твёрдое всё сыплется,
А жидкое течёт.
Глава5
СЛОВЕСНОСТЬ И ТЕЛЕСНОСТЬ
Деды с дырявой памятью
И дикцией дрянной
Когда-то были самой
Читающей страной,
А в семьях на почётных
и видимых местах
стояли Блок и Гёте,
Толстые и Плутарх.
Теперь их заслонили
На полках всей страны
Убийцы и вампиры
И просто колдуны.
Лихие борзописцы
Быстрее чем Дюма
Вдувают скудость мысли
В толстенные тома.
И вот что удивляет:
На кромке нищеты
Их дружно покупают
Как фрукты и цветы.
Все физики и лирики
Своих открытий стать
Умели сами грамотно
Сказать и описать.
Теперь у нас традиция:
Совсем неважно где
Скачав чужие мысли,
Присвоить их себе.
Похожие роятся
Как на сестрицу брат
Диплом и диссертация,
И просто реферат.
В большой навозной куче
Батрацких словарей
Великий и могучий
Стал площе и грязней,
Но больше чем пищаньем
На месте матюгов
Достало всех стихами
Рекламных слоганов.
Компьютерные кущи мне
Знакомы и близки,
Но всё бесспорно лучшее
Писалось от руки.
Я критику приватную
Выслушивать привык
За не совсем печатный
Эзоповый язык.
Вы напишите, умники,
Без непотребных слов
Как девушки на улице
Болтают про любовь!
Чураясь сквернословия,
Не вижу в том беды
Что ругань их ядрёную
включал в свои труды.
Заткнув брезгливо уши,
Потупивши глаза,
Им делать разрешается
Всё то, чего нельзя.
И вот теперь, до одури
Познав вульгарный секс,
Как относиться можно нам
К невинности невест?
В терпении стыдливом
Нам в мире равных нет.
Но ежели приспичит –
Плевали на запрет!
Что в естестве зазорного?
Остались до сих пор
Общественной уборной
И лифт, и школьный двор.
Смешливые мы люди,
И очень может быть
Никто как мы не любит
Невесело шутить.
От прежнего задора
Остались-то всего:
Любимый старый клоун
Да партия его.
С трибуны как с манежа
Он без обиняков
Всю правду-матку режет
На множество кусков.
Комедианты юные
И старый острячок
Юродствуют на уровне
Чуть ниже чем пупок.
Две трансвеститки новые
Самих себя смешат,
А плоские пародии –
Те просто мультишат.
Опять невольно вспомнилось,
Зеваючи в тоске,
Что означает «нонсенс»
В батрацком языке.
Глава 6
ГЕНЕЗИС
Не нужно быть провидцем
И даже мудрецом,
Чтоб видеть в жизни нынешней
Черты иных времён.
Поверь Екклесиасту:
И в двадцать первый век
Припёрся всё таким же
Балбесом человек.
Из года в год всё лезет
Без спроса в каждый дом
Батрацкий Сверхгенезис
Со Штатовским душком.
Про прежние реформы
Замечу только вскользь,
Поскольку в годы оные
Мне жить не довелось.
Индустриализации
ГУЛАГовский задор
И коллективизацию
Все помнят до сих пор.
Новаций генератор
На весь двадцатый век -
(Не к ночи будь помянутый)
Великий вождь Генсек.
КиркОю и лопатой
(и кровью и костьми)
Построил он с фундамента
Всё чем гордимся мы.
Его преемник лысый,
Разрушивший ГУЛАГ,
Реформой отличился,
В умах начав бардак.
Таблички все сменялись
На стенах и дверях,
А батраки смеялись,
Как оказалось – зря.
Сменивший вновь таблички,
Генсек Ильич Второй
Был славен тем, что ЛИЧНО
Не управлял страной,
А чтобы процветать ей
И стать пупом земли,
Источник благодати
Искали и нашли.
Суля Стране Батрацкой
Великой слыть землёй,
Решили, что достаточно
Одной трубы большой.
И полилась рекою
За «баксы» кровь земли.
Ей оплатить с лихвою
Любой каприз могли.
Вот тут-то и подкралась
Тихонько как змея
Сомнительная радость
Заморского шмотья.
Заводы многотонно
Все плавили металл,
Крепили оборону,
Но вирус проникал
Сквозь занавес железный,
Дырявый как дуршлаг:
Живём в стране небедной,
Но что-то тут не так.
Ну, сколько можно слушать
Про вечное «потом»?
Хотим сегодня кушать
Как те, кто «за бугром»!
Попробовал Горбатый
Скрестить ежа с ужом,
Но было поздновато
Мириться с миражом.
Борец и разрушитель,
Взобравшийся на трон,
По первости спаситель,
И душегуб потом,
Круша всё то, что прежде
Кормило как могло,
С трубой дружил, в надежде
На крупное бабло.
Но передав приятелям
Ключи от той трубы,
На шлюпочке спасательной
Отчалил от борьбы.
У принявших в стагнации
Текущие дела
До всяких инноваций
Охота не прошла.
И работяги честные,
Точнее, господа,
Ковали не железо,
А деньги, как всегда.
На смену перестройке
Обкуренных умов
Задвигались все койки
Терпимости домов.
Всех настоящих арий
Вниз сбросив как балласт,
Играет новый барин
Во что и с кем горазд.
Теперь иные лекари
Врачуют впопыхах
Убогую калеку
Всю в шрамах и рубцах,
И всё сильней уверенность,
Что эти господа
Реформы бесконечность
Не кончат никогда,
Пьют водку как лекарство
Все жители страны,
где дорвались до власти
«в законе пацаны».
Лишь стала у батрачек
Налаживаться жизнь,
Как оборотни разные
Повсюду развелись.
Во фраках и в погонах,
В штанах и без штанов…
Их ручек позолота -
Проклятье батраков.
Желанного спасения
От бюрократов нет.
Теперь в любой губернии
Министров кабинет,
Где местные законы,
С учётом всей родни,
Вам сочинят подробно
За считанные дни.
Законными путями
Что толку суд вершить?
Со смертными грехами
Оставят дальше жить.
На нЕлюдей поэтому,
Что между нас живут,
Осталась лишь вендетта,
По-русски – самосуд.
Вершат его и скоро
И зло и сгоряча,
Не медля с приговором,
С усердьем палача.
И жёрнов беспредела
Не повернуть назад.
Задумавшись, « что делать?»,
Ответь: «Кто виноват?»
Устраивая праздники
Природной чистоты,
Сажаем в палисадники
Деревья и цветы,
А каждый день тихонько,
Кто глупо, кто умнО,
Сливаем на задворки
Все яды и говно.
Для гениев фантазий
Русь - благодатный край:
У нас – моря фекалий
И мусора – Клондайк.
Добыть ох как заманчиво
Усилием ума:
Алмазы из стекляшек,
Конфетки из дерьма…
А чтоб не замараться
И нос не зажимать
Сперва придётся в СКОЛьКОВО
Спецроботов склепать.
Что означает фраза
«распиливать бюджет»
В подробностях расскажет
Любой батрацкий шкет.
Все в курсе понаслышке
Кто сколько чем берёт.
И лишь зарвавшись слишком
Получит укорот.
В заботах о цветении
И росте … городов,
Всё тянем с умножением
Людских своих рядов.
И это так заботит
Правителей-отцов,
Что, может стать, пополнится
Часть женских кошельков.
Роди кормильца Родины,
Не важно от кого,
Второго или третьего…
Хотя бы одного!
Как только народится
Чуть больше, чем умрёт, -
Надежда возвратится:
Наш выживет народ!
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Я летопись смиренную
Устал всё продлевать
Как дети понедельника
Рискуют выживать.
Мне этот труд дотошный
И самому не мил.
Окончить – невозможно,
Продолжить – нету сил.
На время вновь прикрою
Свой воспалённый глаз,
Вопросов целый короб
Оставив про запас:
О способе излюбленном
Невыплаты долгов
И о полузагубленной
Плантации умов…
Всех язв не залечили,
А новых - вновь не счесть,
Растут они как чирьи:
То там прорвёт, то здесь…
Где те, кто Русь согреет,
Накормит, защитит,
Озлобленность развеет
И бедность победит?
На фоне символичных
И мизерных побед
Прогноз оптимистичный
Пусть будет напослед.
Взываю неизменно
В молитве я своей:
ИСТОЧНИК ВДОХНОВЕНЬЯ,
ИССЯКНИ ПОСКОРЕЙ!
(октябрь 2009 - январь 2011)