А Нева и стонала и таяла. Лед вскрывался на мрачной реке.
И чужая собака залаяла. Он сидел и писал в дневнике:
«Я желаю, чтоб люди… смотрели бы. На меня, словно я….словно…я…
Словно бы у меня день рождения. Только молча. А не говоря.
Без восторга и без умиления. Без щенячьей постылой тоски.
Просто так. Просто так – восхищение. Будто я рассказал у доски
Без запинок, помарок и лепета. Сон Татьяны… Онегин – кретин»,
Вдруг подумал он гневно и с трепетом. На одной из надломленных льдин
Прочитал – «Я люблю тебя…». Где же та? С именем? Где вторая? Ну где она? Где?
Расползался на белое-синее снежный паззл на бурой воде.
«А ведь может Онегин скотиною вовсе не был. А может ему…
Просто надо поболее времени…Просто дольше побыть одному….»
Но наскучили вдруг размышления. И студеным по телу с реки.
«Да, пускай…словно бы день рождения…или словно бы я у доски…»
Уже в мыслях его разлетается…бубенцами играя, звеня…
А Нева стонет все и ломается. Обнажая бесстыже края.