Эх,влюбиться бы в моряка дальнего плавания.Молодого,чтоб глаза будто синькой капнули,кулачища как дыньки,что у тетки в огороде на грядке зреют.Зубы белые свои,чтоб все время скалил,улыбчивый,и лучики мелких морщинок от солнечного прищура.Любил бы карамельки дюшес,Рио Риту,серебрянные портсигары,горластых,но сговорчивых буфетчиц с чулками,перманентами и папиросками в малиновых ртах.И меня.
Шагами своими смелыми,чуть зыбкими,качающимися от пребывания в море,подошел бы на набережной,в глаза бы взглянул: "Скучаешь, русалочка?" и тут же все бы уже стало решено,радостно и безнадежно.
И все те несколько дней летнего тягучего сиропа были бы нашими.От зябких мурашек росистого прозрачного утра,до обжигающей терпкости густых сладких ночей,цвета,только что сваренного черемухового повидла.
Нашего Пятидневного курортного романа,хватило бы на целое кино про любовь,такое где встретились и полюбили.Карусель закрутила -завертела: запел аккордеон,и все солнечные зайчики,сахарные комы ваты,маргаритки и фиалки,земляника и свежие пучки зелени,тающий пломбир,ситец в мелкий цветочек,отмытые до блеска дождем листья тополей,укромные уголки чужого сада,атласные ленточки,голубиные мелкие поцелуи,клятвы и обещания,свитые пальцы,жертвенные ночи,все закружится на этой же карусели,с нами влюбленными. И ты черствый,заворожишься этой прозрачностью чужой любви,историей безукоризненного счастья,досмотришь до конца,встанешь обыкновенно мрачный,как ни в чем ни бывало, а вечером будешь долго стоять у окна и смотреть в сумерки,и что что заноет в животе томлением.
И расстались бы не успев поссориться,разочароваться,наскучить.
На память осталось бы тонкое колечко с бирюзой,розовая раковина,фотокарточка с дикого пляжа,где он во всей красе улыбается обьективу и мне и стойкая неприязнь к подтаявшему пломбиру.