В ту ночь я заехал в лес.
Октябрь, но было сухо. В затылок дышали духи.
В траве жёлторогий бес ловил их шумы вполуха,
да филин по фене ухал.
Сама для себя - свобода, сама для себя - тюрьма,
скрипела, шипела тьма.
Вдоль чёрной её дыры во фрунт стояли стволы,
и не было здесь ни брода в изученные миры,
ни в прошлое перехода,
туда,
где солнце с луной в два глаза лизали макушку,
где Саша сосала сушку на пригородном шоссе,
а мост, наклоняясь к реке, из русла тянул глясе,
и где на рельсах-тире поодаль плела парафразы
типичная истеричка, салатовая электричка,
слагая своё эссе.
Про жизнь. Про любовь. Про путь.
Про то, что болят колёса, но, в целом, не в этом суть.
Про то, что на белом свете (и это, пожалуй, важно!)
так жалко стоять и спать, как спят каждой ночью дети,
не ведая, что однажды приходится умирать.
В ту ночь я заехал в лес.
По-крысьи шуршал в ветвях надмирный пещерный страх.
С дремучих лесных небес, тропою ступая ратной,
листва опадала в прах.
И ветер не с той ноги за мной заметал шаги
стремительно и безвозвратно.