Вот отмучив десятки ручек и чистых листов,
Наконец напишу я тебе письмо
и приправлю его своими стихами
о давнишнем душевном аврале
и о том, как вёсны во взгляды наши вплетали
бесконечный полярный день.
А потом всё ушло. Как тень.
И том, как сердце, грубев, молчало.
Это, сударь, всего лишь начало.
Я заставлю забыть себя о всех принципах и глупой божбе
и отправлю письмо тебе
голубиной почтой
глубокой ночью.
Может хоть Богу оно дойдёт.
Он прочтёт его, будто старенький анекдот,
и узнает, как страдается мне и пьётся,
как вздыхается и поётся,
как ломается отточенный мой внутренний механизм
сквозь судьбу календарных призм.